В настоящее время в Орловском арестантском отделении содержится приблизительно
В Орле.
В настоящее время в Орловском арестантском отделении содержится приблизительно 35 «политических». Из них только трое сидят по суду, к остальным арест применен, как мера пресечения их «преступной» деятельности. Кроме того, добрая половина арестантских рот наполнена крестьянами, осужденными за аграрные беспорядки в Трубчевском и Севском уездах. В числе политических большинство железнодорожников из Воронежа и ближайшей к Воронежу станции Лазок. Из арестованных в самом Орле в настоящее время сидит 4 человека, а из арестованных в Брянске и брянском уезде шесть человек. Месяц тому назад воронежцам было объявлено, что они, по внесении залогов, могут выйти на свободу до суда. Но неожиданно, когда залоги были уже внесены, это решение было отменено. Оказывается, что между прокурорской и жандармской властью произошел конфликт, который может быть разрешен судебной палатой. Воронежцами послана телеграмма в палату, но ответа еще нет. Таким образом, пока им не удалось «купить» себе свободу. Об «орловцах» следствие закончено и их дело направлено к прокурору. По всей вероятности на днях они будут выпущены. У большинства брянцев следствие также закончено. Одному из них М-р товарищ прокурора обещал закончить его следствие к 5 мая , но обещание это до сих пор остается неисполненным г. М. находится в полной неизвестности.
Настроение у политических довольно ровное.
25 мая двух машинистов из Брянска Васильева и Серевича выпустили на свободу под залог в три тысячи рублей.С прошлым этапом в среду 31 мая в ссылку было отправлено трое: Чичиканов, Городничев и один крестьянин. Со следующим этапом в ссылку пойдет доктор Гинцбург, которого отправляют в Нарымский край на четыре года. Ему предъявили обвинение в принадлежности к Воронежскому комитету партии соц<иалистов>-револ<юционеров>, но, по убеждению сидящих здесь политических, он скорее правый к<онституционный> д<емократ>, чем с<оциалист>-р<еволюционер>.
В числе заключенных в Орловском арестантском исправительном отделении находится политический М. Колчинский, арестованный в Воронеже в декабре прошлого года. Так как М. Колчинскому в апреле было объявлено, что дело его передано из Воронежского жандармского управления на рассмотрение воронежскому губернатору, то жена М. Колчинского, желая знать в каком положении дела ее мужа, отправилась к губернатору за справками. Но в канцелярии губернатора «дела» о Колчинском не нашли, и поэтому направили его жену за справками в жандармское управление, но здесь г-же Колчинской показали бумагу, из которой видно, что «дело» Колчинского передано губернатору, куда она снова отправилась за справками. Стали искать в канцелярии губернатора «дело» о Колчинском, но нашли лишь… одну обложку от дела, а само дело куда-то пропало.
Впредь до выяснения г-жу Колчинскую просили обождать, а через несколько дней ей было объявлено, что дело ее мужа находится у воронежского следователя по особо важным делам. От следователя г-жа Колчинская узнала, что дело ее мужа действительно у следователя, но что из этого дела никакого «дела» создать невозможно. Допрость Колчинского следователь не может, так как ждет для допроса данных от губернатора. Единственные данные у губернатора о преступности Колчинского, так это то обстоятельство, что Колчинский, после декабрьского бунта в воронежском дисциплинарном батальоне, был сильно избит черносотенцами. Это и подало губернатору повод заподозрить Колчинского в агитации солдат к вооруженному восстанию. Для того, чтобы понять эту странную историю, нужно иметь в виду следующее. М. Колчинский просидел в воронежской тюрьме двадцать месяцев. В октябре он был амнистирован вместе с другими политическими. В декабре его снова арестовывают как «неблагонадежную» личность. Жандармы, не найдя состава преступления, прекратили о нем дело и передали губернатору. Очевидно, и губернатор без всяких данных не решился представить Колчинского к «высылке». Но Колчинский все же личность «неблагонадежная» и губернатор, желая избавиться от «неблагонадежного», воспользовался для предания Колчинского суду тем обстоятельством, что Колчинского избили черносотенцы. Других данных для обвинения Колчинского нет, и так как эти данные собираются губернатором, то Колчинскому, очевидно, придется сидеть еще долго.
Местная хроника.
Ярмарка.
Десятая пятница 9 июня , день ярмарки. Ярмарка отличалась многолюдством, чему способствовал циркулирующий слух о погроме евреев черносотенцами. Вследствие принятой резолюции на Брянском заводе на ярмарку явилось несколько сот рабочих для защиты населения от погрома. К рабочим Брянского завода примкнули арсенальные рабочие и др<угих> местных фабрик и заводов и лучших, сознательных граждан города.
Крестьяне также выразили протест черносотенной агитации и одного такого агитатора, подстрекателя настолько избили на ярмарке, что его пришлось отвезти в больницу.
Сначала крестьяне недоумевали, что это за агитатор, и когда разобрались с кем имеют дело, то и начали бить, приговаривая, «Знаем мы, что это за черная сотня».
В день ярмарки, после обеда, у черносотенников было собрание, на котором, надо полагать, исполнение задачи «истинно русских людей» решено отложить до более удобного момента; так как расчет их на крестьян не оправдались, а выступать, вернее, «зачинать» погром с кучкой босяков и хулиганов для главарей – черносотенцев оказалось рискованно.
Ряды черносотенцев с каждым днем редеют, сознательное отношение массы населения к политической жизни все более усиливается, поэтому, наверное, можно сказать, что «удобного момента»для погрома черносотенцы не дождутся.
Пожар.
В 2 часа ночи загорелся дом на окраине города, за местным лазаретом.
Скорым прибытием пожарных обозов и дружины пожарного общества пожар был быстро локализован и прекращен. Недостаток бочек и воды сказался и на таком незначительном пожаре. Арсенальный пожарный обоз почему-то отсутствовал.
Театр.
Во вторник, 13 сего июня в летнем театре общественного собрание в бенефис Нины Руд. Крамес пойдет драма Дуббельта (в 4 д<ействиях>) – «Рабство».
К приказчичьему вопросу.
Общее собрание приказчиков г. Брянска обратилось к брянским торгововладельцам со следующим заявлением:
Брянская городская дума постановлением 18 апреля сего года приняла предложение гг. торговцев и, вняв просьбе приказчиков, постановила ограничить торговлю в будние дни временем с 8 часов утра до 8 час. вечера, а в некоторые праздники совсем отменить торговлю, но Орловский губернатор это постановление, касательно будних дней, по неимению прямого укзаания в законе не утвердил, (не нашлось во всех 14 томах Российских законов ни одной статьи в пользу трудящихся приказчиков); причем выразил свое полное сочувствие такому гуманному постановлению и предложил ввести это правило свободным соглашением самих торговцев между собою, а потому, имея в виду соблюдения интересов подписавшихся торговцев против нарушения этого правила, мы, приказчики, на своем обще собрании, состоявшемся 4 числа сего месяца постановили: избрать комиссию из трех лиц и поручили ей обратиться лично к каждому торговцу в отдельности в Брянске и слободах при станциях жел<езных> дор<орг> с следующим предложением: Все приказчики г. Брянска обращаемся ко всем гг. торговцам и просим принять те правила, которые были выработаны на заседании приказчиков 21 ноября прошлого года и утверждены Брянскою Городскою думою.
(Правило здесь напечатано для руководства).
Считаем нужным просить определить введения этих правил с 18 июня сего года; причем смеем обратить внимание гг. наших хозяев, что мы, исходя из личного мирного настроения, желаем, чтобы наши хозяева отличились своим дальнозорким взглядом на текущие события и пошли бы навстречу самым минимальным нашим желаниям.
Относительно ограждения против нарушителей этих правил, вы можете выработать между собою собственными силами строгие гарантии и мы всеми нашими способностями готовы в этом придти к вам на помощь и предлагаем вам свои услуги.
По поручению общего собрания приказчиков г. Брянска уполномоченные члены комиссии Я. Ф. Носыпов, М. А. Горбов, М. М. Чеботарев.
Г. Брянск, 9 июня 1906 года.
(Правила о час<ах> торговли в следующем №).
Хроника рабочего движения.
Бежица, Брянского уезда.
В четверг 8 июня на местном заводе Брянского общества состоялся митинг. Около 5 часов дня, во время смены рабочих почти все рабочие двух смен в количестве 7-8 тысяч человек, собрались во дворе возле арматурного цеха.
Оратор соц<иал>-дем<ократ> в своей речи, доложив подробности Белостокского погрома, выяснил несомненную организацию погрома местною администрацией и указал на ряд фактов, устанавливающих преступную роль войска в погроме. Подробнее остановившись на характеристике переживаемого нами момента, оратор высказал предположение, что белостокскими ужасами открывается новая полоса погромов.
Видя приближающийся с каждым днем момент окончательной своей гибели, самодержавное правительство не останавливается ни перед какими ужасами в надежде продлить свое существование. И с целью внести рознь в ряды революционного народа, оно опять вернулось к своим излюбленным провокаторским приемам: натравливанием различных частей населения друг против друга.
Оратор призывал рабочих не поддаваться на провокацию правительства, разъяснять всем сущность его стремлений и не допускать возможности осуществления еврейского погрома в Брянске, назначавшегося, по слухам, в пятницу 9-го июня .
Принятая рабочими резолюция помещена в №8 «Брянского Голоса».
По принятии резолюции, рабочие решили для предупреждения погрома отправиться в количестве нескольких сот чел<овек> на ярмарку на весь день и, кроме того, держать наготове отряд в Бежице.
Вчера, в субботу в 9 ½ ч. утра в мастерской сельскохозяйственных орудий забастовали мастеровые и рабочие. Поводом к прекращению работ послужило уменьшение расценок на всю работу. Еще под Пасху рассчитали до 20 рабочих, не поделавших работать на новых условиях. Вместо них набрали других, которые, убедившись в невозможности работать при установленных расценках, также решили забастовать и послали депутацию к г. Москвину. Соколовский (начальник мастерской) успел раньше переговорить с Москвиным, и когда к нему явились депутаты, Москвин был очень краток. «Не желаете работать – я закрою мастерскую». После такого ответа рабочие собрались в мастерской, к ним подошел Соколовский и стал давать отцовские наставления. В это время ему надели на голову рогожный мешок, повалили на «крамольную колесницу», причем предварительно немного потолкали. Выбежали служащие конторы и рабочие, чтобы не быть замеченными, разошлись.
Вновь окрещенный, поднявшись с «колесницы», представляет из себя господина во фраке (задняя половина рогожи длиннее, передняя короче). Зачинщики не обнаружены.
Областной отдел.
Рославль, Смоленск<ой> губернии.
5 сего июня из Рославльской тюрьмы с пассажирским поездом №2 отправлен в ссылку на 4 года в Тобольскую губернию «политический преступник» рабочий Константин Яковлев.Проводить Яковлева собралось на вокзале много товарищей и публики.
Вместе с Яковлевым в ссылку отправлено шесть человек «аграрников» крестьян Могилевской губернии.
Настроение у «преступников» было хорошее. Все выражали надежду, что им скоро придется здесь встретиться уже свободными людьми.
«А теперь», – говорил отъезжая Яковлев, – «на родину отправляюсь… в старые знакомые места».
Яковлев год тому назад был арестован в Красноярске, был «доставлен» в Рославльскую тюрьму этапным порядком и по распоряжению жандармской полиции «высидел» в местной тюрьме несколько месяцев. С месяц тому назад он был освобожден из тюрьмы под надзор полиции, а несколько дней тому назад неожиданно был вновь арестован… для того, чтобы неожиданно же быть высланным в Тобольскую губернию.
Обыватель.
Орел.
В городе появились черносотенные прокламации с призывом к погрому. Одновременно с этим появилось новое объявление губернатора, напоминающие орловцам, что за ношение или хранение оружия без разрешения полиции виновные будут подвергаться «аресту не свыше трех месяцев или денежному взысканию не свыше 500 рублей». Администрация, очевидно, хочет приложить особо тщательные усилия, чтобы обезоружить безоружное население (для большой успешности погрома?)
6 июня на вокзале, в одном из железнодорожных депо были запротоколены жандармерией трое рабочих, у которых обнаружено около 30 экземпляров петербургских социал-демократических газет. Арестованных не было.Начиная с 7 июня «Вперед», «Курьер» и «Трудовая Россия» (газеты крестьянских депутатов) перестали доходить до орловцев – полиция конфискует все номера этих газет на вокзале.
Дятьково, Орл<овской> губернии.
Девушки в магазине хрустальной посуды, так называемые «вязальщицы», получают 15 коп. в день и работают за эту цену 10 часов, причем кроме вязанья на их обязанности лежит приносить посуду из «гут» и разносить по складам магазина.
Питаются мастеровые вообще очень скудно, чуть ли не одним хлебом, но одеваются девушки даже и на работу «прилично». Как изворачиваются бедняги – сказать трудно.
Положение укладчиков тоже не из завидных. За 10-часовой труд они получают 60 коп., при этом за такую же цену работают и праздники, и прихватывают часок после «шабаша». Работа укладчика нелегкая. Нужно, не разгибаясь, укладывать посуду в бочки и ящики, почти всегда налегая грудью на край бочки; часты бывают поранения рук раздавленною посудой и порезы соломой.
Обращение с рабочими оставляет желать много лучшего. На просьбы о прибавке администрация отвечает: «Мало? – можете получить расчет; на ваше место иного за воротами». Девушкам старше и мастеровые отпускают сальности, а иногда и площадную ругань.
Сегодня 8 июня стражник Которв во время продажи газеты «Брянский Голос» на ст. Дятьково убеждал публику не брать газеты, выражаясь, что это не «газета, а прокламации». Об этом нам сообщил продающий газет.
Л. Е. Н.