Город и земство
ГОРОД И ЗЕМСТВО.
В настоящее время между городским и земским самоуправлением идут счеты по задолженности городской управы – земству. Счеты эти приблизительно таковы: земские сборы с городских недвижимых имуществ по закону взимаются городскими самоуправлениями и вносятся в казначейство для зачисления в счет земства.
Точно такого же рода порядок существовал и у нас в Брянске и, как будто, законы в точности исполнялись городской управой, но дело показывает иное.
Брянская городская управа, получив за несколько лет с городских недвижимых имуществ земские сборы и самовольно растратив их на городские нужды, еще до сих пор не внесла довольно значительную сумму этих сборов земству. Последнее за это время исписало целую кипу бумаг с просьбами о внесении денег, но имело весьма малый успех. Цифры сборов пока мы не будем касаться, так как к данному обстоятельству мы постараемся в недалеком будущем вернуться и возможно больше осветить его, но не мешает сказать несколько слов о том, что ожидает нас – обывателей от такой тактики наших городских заправил.
Как нам приходилось слышать, в земском собрании уже не раз раздавались голоса за взыскание денег с городской управы судебным порядком, хотя нужно сказать, что благодаря свойственной исключительно городскому голове изворотливости и дутых обещаний, город всегда выходил из этого неприятного положения. Но долго ли может это сходить с рук? Нет. Такая тактика поведет к нежелательным последствиям: обострятся отношения земства, выльется для наших городских хозяев не весьма лестное доверие и в конце концов, мы больше чем уверены, что не далее будущего земского собрания счеты эти разрешатся в том смысле, что земство будет вынуждено прибегнуть к более действительным мерам взыскания долга.
При таких условиях обывателя ждет небывалое положение: сумма долга будет внесена в раскладку городских сборов и плательщикам, поэтому, придется еще раз поплатиться своею шкурою.
Бери! Авось, цел будет!
КОЕ О ЧЁМ.
Характерные противоположности. Недавно мы сообщали о киевском окружном интенданте Лебедеве, разославшем редакторам киевских газет пригласительные письма с выражением желательности присутствия на всех совещаниях в интендантстве представителей печати. Сообщили также и о письме статского советника Яковицкого к полицмейстеру, в котором он просит защиты от нападок «Брянского листка». Интендант Лебедев заявил, что «считает своей священной обязанностью распахнуть двери для гласности и надеется, что печать поможет ему воздвигнуть на развалинах разгромленного киевского интендантства светлое чистое здание», а заведующий брянской частной мужской гимназией педагог Яковицкий, наоборот, гласности, увы, не может переваривать и просит полицию зажать рот тем, кто дерзает нарушать его покой. Странно, но вполне понятно.
Из гаринских ревизий Лебедев понял, что лучшим контролем деяний интендантства была бы гласность. Не было ее, двери были закрыты наглухо от всех и интендантам явилась полная возможность работать по-своему. В результате – воровство казенного добра, скамья подсудимых, арестантские роты. Спрашивается, закончили бы так позорно свою карьеру интенданты при существовании гласности? Нет. Если бы слабая человеческая натура и побуждала бы интенданта идти на какое-либо злоупотребление, то с другой стороны, гласность неотступно напоминала бы ему, что это завтра может быть уже известно. Захлопывание дверей, зажимание рта – вот главные причины, приведшие к такому печальному концу интендантское дело.
Чем же опасна гласность для гимназии? Гимназия – учреждение обыкновенно не обладающее достаточным капиталом даже для своих естественных нужд, оборотов подобных интендантам тоже не ведет, так что с этой стороны она не согрешит. Ее конек – просветительная деятельность. Вот в этой области гимназия сожжет быть деятельна, приносить пользу, но иногда может служить лишь и для видимости, в зависимости от того, в каких руках она находится. Мы отнеслись критически к деятельности некоторых педагогов мужской частной гимназии; указали на ряд недостатков. Да разве мы не имели на это право? Гимназия общественная, — не статского советника, да если бы и его, но обслуживала бы общество, то точно также мы имели бы право спросить дела. Один из педагогов на нашу статью ответил письмом в редакцию; оно было помещено, обществу представлено было разобраться: прав ли педагог или не прав. И суд общественный – суд главный и справедливый. Но господин статский советник не нашел возможности реабилитировать себя перед обществом путем гласным, а обходным путем на основании сделанных в губернаторской прихожей «разъяснений» обратился за защитой к полиции. Статский советник, конечно, прав: кулак у нас сильнее и убедительнее права, но прием такой разве достоин педагога, разве этим педагог реабилитирует себя перед обществом, перед обществом в полном смысле этого слова, а не перед обществом статского советника? Нам кажется, что нет.
———
Несколько дней внимание общества в печати была занятно кошмарным горем, разразившемся над семьей популярного когда-то в Одессе врача И. В. Александровского: недавно исчез старший его сын Николай и увел с собой маленького 5-ти летнего брата Василия. Затем, спустя несколько дней, были отысканы их трупы в выработанной каменоломне. Так теперь уже можно с достоверностью сказать, как совершилось это ужасное дело. Письма, оставленные самоубийцей, и мелочи, на которые раньше не обратили внимания, еще раньше вскрытия трупа Николая, доказали, что покойный убил себя и своего любимого брата под влиянием душевной болезни (медицинским исследованием обнаружена анемия мозга). Подробности до ужаса дики, кошмарны: он сначала столкнул в каменоломню ребенка, затем разделся донага, выпил полбутылки сулемы и бросился туда же сам. Силятся найти причины, доведшие юношу до такого конца. Причин ярких как будто бы и нет: материальное положение семьи Александровских не плохое., учился Николай блестяще; окончил курс реального училища с золотой медалью. Успешно шли его занятия и за границей, откуда он вернулся весной. В семье не было гнета, отец и мать – люди хорошие, интеллигентные. Как будто и нет, как видите, причин, но видно юная грудь не могла дышать затхлым, застоявшим воздухом окружающего. Ужасы 1905 года подломили некрепкие душевные силы и в результате: «жизнь надоела». Оказывается, Николай в последнее время говорил родным, что он постарается «облегчить их тяжесть жизни». Они же не понимали его слов. Незадолго до самоубийства он уговаривал одного молодого рабочего, живущего в том же доме, покончить жизнь самоубийством, так как де жизнь – тяжелая и глупая шутка. Он «облегчил» жизнь родным – и в семье теперь переживается то, чего не скажешь словами.
В. М – к.
МЕСТНАЯ ХРОНИКА
В городской думе.
В экстренном заседании городской думы 19 июля постановлено отвести под постройку орудийных складов и сараев, прибывающего в Брянск 5-го артиллерийского дивизиона, участок городской земли в количестве 20 десятин, при станции Брянск М<овсковско>-К<иево>-В<оронежской> жел<езной> дор<оги>, с арендною платою по 6 коп. в год за квадратную сажень. Это уже второе экстренное заседание думы за короткое время, которые ограничиваются рассмотрением двух-трех вопросов, между тем, на думской повестке есть нерассмотренными до 20-ти вопросов, в числе которых есть весьма важные, как доклад ревизионной комиссии по обревизованию дел городской управы за целых четыре года, доклад по делу Басковича и проч., — все это стараются оттянуть, по-видимому, до выборов должностных лиц городской управы. Неужели из всего состава гласных нет ни одного человека, способного усмотреть незаконность такого искусственного оттягивания неотложных дел города, оттягивания, могущего и в дальнейшем так отвратительно влиять на ход городского хозяйства? Неужели никому нет дела, никто не может довести об этом до сведения кого следует?..
Налог в пользу школы.
Думой решено облагать гильдийские свидетельства торговых и промышленных заведений в пользу предполагающейся к открытию в Брянске торговой школы имени Семена Семеновича Могилевцева. Указанные заведения будут обложены в размере трех процентов со стоимости свидетельства. Произвести обложение необходимо было в целях исходатайствования пособия от правительства на содержание торговой школы. Некоторый капитал и оборудованное здание школы пожертвованы братьями Могилевцевыми.
Порубка городского леса.
Гласным Вороховым на последнем заседании думы возбужден вопрос о порубке городского леса около мальцевских построек. Лес вырубается самый хороший, отборный. Всего вырублено, как передают, до сорока десятин.
Еще, кажется, в апреле 1907 года был произведен личный осмотр второго участка городского леса специальной комиссией из гласных: И. Семенова, Ф. Смирнова, К. Тюрина, В. Воейкова и И. В. Чуксина, которая констатировала, что за небольшим исключением по всему протяжению леса произведена вырубка более лучших деревьев, а в некоторых местах более стройный лес вырезался целыми делянками. Главным образом были вырезаны деревья от 4 арш. 7 вершков в отрубе корня. Самая порубка, по словам комиссии, носила спокойный, не встречающий препятствий, характер. Следовательно, причина спокойного расхищения заключалась или в совершенном отсутствии какой бы то ни было охраны, или, если таковая имелась, в злоупотреблении охранной стражи и в попустительстве исполнительного органа городского хозяйства – в лице городской управы. Вообще, картина хищнически вырубленного городского леса, произвела тогда на комиссию гнетущее впечатление: лучшие деревья, выращенные и сберегаемые в течение 20-30 лет, вырублены благодаря преступному попустительству ведующих городским хозяйством. Тогда же комиссия рекомендовала «вменить в обязанность городскому управлению иметь неослабное наблюдение за правильною постановкою дела по охране леса» и «привлечь к законной ответственности лиц виновных в упущении», но, как мы видим, лица эти и поныне здравствуют и лес продолжает вырубаться по-старому.
«Собака зарыта».
В одном из заседаний городской думы для милых переговоров с Новиковым, постройки которого предполагалось приобрести для штабных помещений войск, были уполномочены член управы Семенов и Воейков, которые, непосредственно через городского голову, запросили Новикова, находящегося теперь в Одессе о возможности к нему приехать. Новиков, продержав телеграмму три дня, отвечает затем, что он уже передумал и продать свои постройки (быв<шая> канатная фабрика) он не желает, а отдаст тх городу в аренду. Спрашивается, откуда же г. Новикову известно, что город может арендовать его постройки? Ведь ни на одном из думских заседаний ни слова неговорилось об аренде, да это совершенно и не в интересах города. Это заявление Новикова вызвало в гласных недоумение. Но ларчик просто открывался: в число уполномоченных не попал главный геншефт-махер городских дел имя рек, но и… неудобно же, что такое крупное дело и грозит пройти чисто, миновав фильтрацию. Комиссии по приобретению новиковской постройки, имеющей завтра заседать, надо потрудится извлечь с арендного соуса плохо скрытую «собаку» и посмотреть на дело трезво, с точки зрения прямых выгод и интересов города, не дав места комбинациям гешефт-махеров.
Подкинутый малютка.
В 12-ом часу ночи 18 июля к дому Азбукина по Комаревской улице неизвестно кем подкинут младенец мужского пола.
ПО ПРОВИНЦИИ
С. Вороново. Медицина. При посещении Дубровской земской больницы 14-го июля нашему корреспонденту пришлось наблюдать следующее: за 20 верст из дер. Пеклино приехал кр<естьяни>н за акушеркой, приглашая ее к женщине, неразрешающейся от беременности. Стоит зажарившийся, испитый, облохмотившийся мужичок посреди больничного двора, мнет в руках порвавшийся картузишко, кланяется и просит – всех просит помочь его горю. Нужно заметить, что здесь на лицо весь больничный служебный и медицинский персонал.
«Братцы! Ради Бога, помогите! Вторые сутки, как не рожает! Моча остановилась – бьется и кричит – смертушка моя! Ваше благородие, г. доктор, — будьте отцом родным – заступитесь! Денно и ночно буду Бога молить – помогите, кормилец!»
Доктор делает распоряжение и, обращаясь к акушерке, просит ее поехать и сделать, что будет можно.
Акушерка фыркает. «Ну, вот еще, доктор, буду разъезжать, я и так утомилась!» «Ну, а как же быть, — говорит доктор, — там, быть может, человек умирает». Акушерка входит в раж – кричит, обрывает все ответом: «Не поезду, пусть пропадает, пусть околевает!» — и уходит в аптеку.
А мужичок все стоит, мнет картуз в руках, слезливо моргает глазами и тихим голосом просит: «Барыня, будь такая добрая! Барыня, ради Бога!»
Как видно, больших усилий стоило доктору настоять на своем и отправить акушерку с мужичком к ее прямым обязанностям.
Акушерка никак не успокоится.
Уже одевшись, идя по двору и садясь в телегу мужичка, она продолжает злиться и ворчать: «Черти! Хамы! Будут еще будить; покоя человеку не дают! И отчего они все не подохнут!»
Ужасный век, ужасные стали сердца. Вместе с тем, все эти споры да сборы заняли времени с добрый час, да как мне передавали, мужичок до моего прихода стоял с час. Там, где-нибудь, в затерявшейся, заброшенной деревушке, бьется в предсмертных муках роженица – бедная, одинокая женщина. Людей около нее никого нет; время страдное, старый и малый в полях и лугах. Ни повернуть ее, ни воды подать некому: жизнь человека висит на волоске.
В таких случаях каждая минута дорога, а не только часы. А здесь люди забывают свой священный долг, которому себя посвятили и за который получают деньги.
Забывают великие и святые обязанности служения ближнему; холодно, бессердечно говорят о жизни человека, как о каком-нибудь плевке: «пусть пропадает! пусть околевает!»
Что-то будет дальше? Грустно и тяжело.
Грубые нравы – дикий народ…
П. П.
ТЕАТР И ЗРЕЛИЩА.
В понедельник 19 июля труппой малорусских артистов в театре сада общества трезвости поставлена была «Лымеривка» (драма в 5 действ<иях>) – Панаса – Мирного. Спектакль прошел хорошо. Вдова Лымериха в лице г. кохановской вышла бесподдельна. Хороша была и Наталья дочь Лымерихи (г-жа Величкевич), Василь, безродный приймак (г. Рудиков) был плох. В общем, спектакль прошел хорошо, хотя публики было мало.
В электро-театрах в последнее время некоторое затишье; лучшим в подборе картин в последние дни был электро-театр «Пате», за ним – Загородского сада. С владелицей электро-театра «Современный» снова история: в воскресенье на ее сцене должен был выступать какой-то приезжий «чудодей Аммос», с которым она уговорилась заработок разделить пополам. Для правильного учета сбора Аммос подписал билетные книжки в количестве 10 штук. Книги были засвидетельствованы в полицейском участке, но предприимчивая администрация, в процессе продажи билетов публики, подписанные соучастником книжки положила под сукно и начала использовать свои отдельные. Аммос запротестовал; племянница г. Рыжовой услужливо пригласила полицейского. Аммосу удалось все же доказать, хоть с трудом, что он не нарушает тишины. В пятницу, на прошедшей неделе, после гулянья в саду трезвости, обещаны были танцы, но как только закончился последний сеанс картин, сейчас же потушили электричество. Выражающим недоумение по этому поводу предложено было заняться переноской стульев из зала, где должны были состояться танцы. Этого не сделали, а начали танцевать, вздыхая поднявшуюся пыль. И все это проделывается с корыстной целью, проделывается не раз и благополучно сходит с рук.
Поправка. В номере 21-м «Бр<янского> Л<истка>» в отделе «Театр» ошибочно было помечено: голос артистки Кохановской был хорош по тембру и т. д., следует читать: голос артистки Зинченко и т. д.
ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ.
М<илостивый> г<осударь>, г. редактор!
Не откажите мне поместить в Вашей уважаемой газете следующее: На 1910 год я выписываю газету «Копейку» II-го издания с полными к ней приложениями из С.-Петербурга, Невский 74-76 согласно условий подписки на 3 срока по 2 руб. в каждый срок, а именно при подписке 2 руб., к 1 апреля 2 р. и к 1 июля 2 р., а всего 6 руб. В конце декабря месяца 1909 года я послал переводом по почте 2 руб. первый взнос и мне с нового года, т. е. с 1910 начали высылать газету; затем я послал 23 марта 1910 г. переводом 2 руб. под квитанцию №1927 и получал газету по 1 июня с. г., а я должен получать по 1-е июля . Неизвестно почему, но контора редакции прервала высылку мне газеты и я, прождав до 11 июня , не получая газеты, послал остальной взнос переводом по почте того же числа 2 руб. под квитанцию №609, но до сего времени несмотря на то, что я, пославши последний взнос в переводе, просил контору редакции дослать мне неполученные мною №3 газеты, с 1-го июня мне не выслали. После последнего взноса я послал открытое письмо и просил не замедлить мне высылку газеты, но мне не высылают, затем послал закрытое письмо со вложением марки для ответа – тоже не высылают и не отвечают, наконец, я вынужден был обратиться к начальнику брянской почтово-телеграфной конторы о наведении им официальной справки о получении от меня переводом 2 руб., что начальником конторы и было сделано и послано 8 июля с. Г. в контору редакции и вот, что по наведении справки выяснилось. 16 июля 1910 года получаю уведомление от начальника конторы за №8281-м такого содержания: Петру Алексеевичу г. Григорьеву (Петровская гора, Завальская ул., с<о>б<ственный> д<ом>) «На заявление Ваше от 8 июля уведомляют, что отправленный Вами 11 июня в С.-петербург перевод по почте за №609 на 2 руб. на имя Главной конторы газеты «Копейка» в Петербург был получен и выплачен 14 июня под расписку на повестке Шокину, по доверенности редакции газ<еты> «Копейка» — подпись начальника конторы и почтово-тел<еграфного> чинов<ника> Орлова. И вот, как видно, контора редакции получает от подписчиков денежки аккуратно, а газету не высылает, наверно, все разыскивает адреса, а ведь я послал 2 адреса печатных, один из них наклеил на перевод, а другой вложил в закрытое письмо, так что и искать не следовало; но мен кажется, что контора будет скорее всего искать до будущего года, раз она с 1-го июня и до сего времени не разобралась. Удобно же подписчикам выписывать газету, да и дешево обходится при таких порядках, видно ловкие и расторопные служащие есть в конторе-редакции газеты «Копейка»; не мешало бы г<осподи>ну редактору-издателю М. Городецкому обратить внимание на своих служащих конторы особое внимание за их аккуратную службу, а таким подписчикам как я не мешает довести до сведения ту администрацию до каковой это касается, чтобы на будущее время не пропадали даром деньги, а высылались бы обратно, если редакция не умеет своевременно высылать газету.
Петр Алексеевич Григорьев.
II.
13 июля на ст. Брянск М<осковско>-К<иево>-В<оронежской> ж<елезной> д<ороги> данный любителями драматического искусства под руководством М. М. Гукова спектакль, в пользу вольно-пожарного общества, прошел очень хорошо. Исполнителей публика награждала несмолкаемыми аплодисментами. Некоторые роли были проведены талантливо. Шли не три истасканные пошлые картинки, по мнению Н. П-в, а три веселенькие картинки по вкусу местной публики, так что Н. П-в в своей заметке далеко ушел от справедливого суждения. Вся его заметка переполнена злобой и ненавистью, между тем, как местные любители заслуживают лишь только похвалы. Танцевальный вечер прошел весело и оживленно. Сбор, несмотря на плохую погоду, был почти полный.
Местный обыватель.
ОБЪЯВЛЕНИЯ
