Местная жизнь
МЕСТНАЯ ЖИЗНЬ.
Собрание учителей мужской гимназии.
Г. Губернатором разрешено общее собрание учредителей и родителей учеников Брянской частной мужской гимназии на 10-е июля с. г. в помещении управы. На обсуждение будут поставлены вопросы: 1) о комиссии по выработке устава гимназии, 2) о ревизионной комиссии и 3) о деятельности учредительной комиссии. Нельзя не пожелать успеха этому собранию, чтобы упорядочить дело образования наших детей. Несмотря на открытие казенной гимназии, нужда в среднем образовании настолько велика, что наравне с нею может спокойно существовать и частная гимназия, лишь бы взяли в руки дело лица, действительно сочувствующие образованию, а не случайные «благодетели», какими и представляется теперешняя пресловутая комиссия учредителей, вместе с заведующим гимназией, о благотворной деятельности которых читатели «Брянского листка» достаточно ознакомлены.
Убитый поездом.
В ночь на 5 июня недалеко от ст. Брянск Полесск<их> ж<елезных> д<орог> на полотне жел<езной> дороги, на 729 вер<сте> нашли труп убитого лет 25-ти молодого человека. Голова у него была разбита. При обыске у него не оказалось никаких документов, кроме записной книжки, в которой было написано: «Записная книжка Павла Карпова». Кто он такой, пока не выяснено. Полагают, что молодой человек шел по линии, потом присел отдохнуть на рельсы; в это время со станции вышел десятичасовой товарный поезд, который и ударил его по голове. Из поездной прислуги никто этого не заметил, исключая заднего кондуктора, который не обратил на это никакого внимания, думая, что так, какой-нибудь предмет. Однако, со ст. Брянск, Моск<овской> [железной дороги], он заявил главному кондуктору и дежурному по станции о замеченном им предмете. Дежурный по станции дал знать на ст. Брянск Полесс<ий>, после чего и был найден труп.
За картами.
На днях в железнодорожном клубе Риго-Орл<овской> жел<езной> дор<оги> во время карточный игры произошло «маленькое» недоразумение, завершившееся в конце концов «козырянием пятеркой» по физиономии между игроками. Особенно деятельное в таких случаях участие всегда принимает некто Зиновьев, несколько раз уже увольнявшийся из клуба; был даже за это под судом. Но так как г. Зиновьев, кроме того и хороший игрок, то он «без дела» долго не бывает и принимается в клуб обратно, вскоре же после исключения. Да и неприлично было бы для такого «благородного собрания» остаться без Пуришкевичей.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]
Смерть от ушибов
5 июля во 2-ом часу дня служащий содержательницы дома терпимости по Чузовскому переулку Михаил Козьмин при помощи лестницы, приставленной к стене с наружной стороны дома, начал открывать ставни окон второго этажа и, вместе с подломившейся от ветхости лестницей, упал на землю. Причем ударился так сильно, что пришлось отправить в городскую больницу, где в 5 часов вечера Козьмин умер. Покойному значится 19 лет; между прочим, нам передают, что он имеет не более 15-16 от роду, но благодаря тому, что администрация не дозволила содержательнице означенного притона содержать в себе такого малолетнего служащего, то Козьмин с ведома своей хозяйки, испросил в своем волостном правлении «прибавки» лет и возвратился к месту службы уже 19-летним. Козьмин – крестьянин дер. Карпиловки Брянского уезда, был единственной опорой своей престарелой матери.
Пожар.
В ночь на 6-е июля в саду Общественного собрания во время гуляния загорелась сажа в трубе машинного отделения электро-театра «Пате». Сажи накопилось так много, что при горении пламя вылетало из трубы саженей на десять кверху.
Огонь был потушен домашними средствами до прибытия пожарных.
Базарный паук.
У арендатора базарной площади Покровского – сенокос. Ягодный сезон ежедневно со всех ближайших деревень посылает на базар немало крестьянок, с которых базарный хозяин «за простой», на занятом ягодницами месте, не стесняется взимать, довольно на много превышающую всякую норму плату. Недавно сестра Покровского, воспользовавшись, что от ягодного воза отлучится хозяин, оставив одну маленькую девочку, начала распоряжаться содержимым воза, как своим собственным, за что привлекается к ответственности перед городским судьей II-го участка.
ПРИВОКЗАЛЬНЫЙ ФЕЛЬЕТОН
И мы гульнули (с натуры).
В прошедшее воскресенье публику оповестили о предстоящем вечернем гулянье в загородном саду. Афиши трещали, что будут сад иллюминован. С 7 ч. вечера будет играть в саду «два оркестра музыки: военный 144-го пех<отного> Кашир<ского> полка под управл<ением> капельмейстера г. С. А. Михальского и оркестр Радицкого пожарного о-ва под управл<ением> Г. Пацевского и т. д. Перед афишами то и дело останавливается вышедшая из обедни публика.
– Мария Васильевна! – обращается дама к отцветшей барышне, слышь, сегодня в нашем садочке два оркестра музыки будут играть.
– Слышала, душечка, слышала.
– Ах, голубушка, ты еще только слышала, а я уж удостоилась прочесть летучку. Пишут, будто бы будет большое гулянье; да вдобавок еще праздничное.
– Пишут, что чертей сыщут, а начнут искать, и чертей не видать, – ответила с сарказмом барышня.
– Мария Васильевна, что с Вами? Да вы с ума спятили? Разве надлежит быть такими как вы: пушить этакими словечками.
– Крендель вы, Анастасия Каллистратовна, и больше ничего.
– А вы старая дева, которая на семи сидела, а восемь вывела.
Наблюдающий все эти сценки, невольно поспешит в сад, да и нельзя не познакомиться с тем, о чем обыватель еще с утра спорит и предвкушает удовольствия, предстоящего вечера.
Ровно в 7 часов вечера в саду играл оркестр военной музыки. Публика мало-помалу начала прибавляться в саду. Всем было интересно послушать, как два оркестра станут состязаться друг с другом. Вслед за военной музыкой заиграл оркестр Радицкого пожарного о-ва. И, о ужас!.. Это был не оркестр, а вернее «квартет» из басни Крылова, в котором много дерут, а толку все нет. Может кому-либо приходилось брать железо на зубы, какое при этом испытываешь неприятное ощущение, точно также и публике пришлось на этот раз испытать тоже самое, но не на зубах, а на слухе. «Драли» на рожках, а отзывалось на коже слушателей. Особенность Радицкого оркестра заключается лишь в том, что в его составе находился хороший барабанщик, и если г. Мервинскому захотелось послушать барабанщика, то лучше уж было бы пригласить его одного, но никак не целый оркестр.
Пришлось бы публике всплакнуть маленько от большой «веселости», да к счастью из беды выручил оркестр г. Михальского, который на этот раз превзошел всякие ожидания, так как играл довольно хорошо, и несмотря на то, что пыль в саду стояла столбом, вследствие того, что аллейки не были политы, публика его слушала с удовольствием.
Вечер прошел бы вообще очень оживленно, если бы не было Радицкого «квартета».
Брянский.
ПО ПРОВИНЦИИ.
С. Дятьково. Около трех часов дня 29 июня шла из деревни Верещовки в деревню Псурский хутор душевно большая девица крестьянка Елена Захарова 40 л<ет> Жиздринского уезда Кал<ужской> губ<ернии>. Около опушки леса с ней встретился крестьянин деревни Хизевки Улимской волости Иван Пискунов, который, поравнявшись с Захаровой, схватил ее за руки и потащил в лес, чтобы совершить насилие. Захарова начала энергично сопротивляться, тогда Пискунов, видя сопротивление, стал наносить побои и рвать на ней платье… Что было дальше, Захарова не помнит, так как она вошла в обморочное состояние. Придя в себя, она поспешила в с. Дятьково, где рассказала о случившемся с ней приставу 2-го стана Брянского уезда, а тот отправил ее к местному фабричному врачу, который констатировал факт гнусного насилия.
СМЕСЬ
Посвящаю И. А. Ф. и другим брянским саврасам.
Как глупо и смешно
Надеждою питаться,
Перед Богом грешно
Без дела шататься.
Трудиться должно
К чему ты способен,
А то ведь смешно
Кричать: я негоден.
Все годны для дела,
Для жизни, труда;
Зачем же без дела
Спать, есть, господа.
Трудиться не хочешь,
А лезешь в умы;
Родных ты морочишь,
Хуже стал ты чумы.
И лжешь ты безбожно,
На каждом шагу,
Кричишь невозможно,
Служить не могу.
Дождешься, дружище!
Ведь жизнь велика,
И будешь не чище
Ходить босяка.
Утратишь ты силу
В борьбе с суетой;
И ляжешь в могилу,
Как призрак пустой.
Вот вся твоя проза
И жизни обман,
Увянешь, как роза,
Увянешь, Иван…
Брянской городской управе.
Балаганы с рундуками
Васи отдали с торгов,
Их назвали кабаками,
Но без вывесочных слов.
Там с утра и до полночи
Монополькой без конца,
Все торгуют, что есть мочи,
Вся нажива от винца.
Мужичок продаст ли, нет ли
Пятачок Вася возьмет.
Не отдашь, возьмет за петли
И в участок отведет.
Соберет деньги управа
Все покроет кутежи,
А потом рассудит здраво
Вновь назначит чертежи.
Да чертеж-то был не важен,
Мерила спьяну сплоховал,
Шестьдесят квадратных сажень
Землемер уворовал*).
Сколько лет, о сем не зная,
Бедный житель деньги нес,
Где ж земля-то остальная?
У соседки? – вот вопрос.
Надо в этом убедиться;
Перемерил землемер,
Не хватает, дума злится,
Чем-то пахнет за обмер.
Д-в.
*) Покойный землем<ер> Ротовцов обмерил две усадьбы Сеничева под застройку дома и обмерил на 60 кв. с<аженей>, за что Сеничев в течение 15 лет переплатил управе более 100 рублей.
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ.
М<илостивый> г<осударь>, г. редактор!
Позвольте при посредстве вашей газеты обратить внимание кого следует на следующий непорядок:
После 10-й пятницы прошло более недели, но ярмарочная площадь до сих пор не очищается от навоза, предоставленная, по-видимому, в полное распоряжение четвероногих санитаров. За аренду площади взимают сотни рублей, а жалеют какой-нибудь десятки, чтобы очистить от ярмарочных отбросов площадь и особенно место вокруг цирка, служащее публичным отхожим местом.
Кстати, и самое здание цирка, пришедшее от времени в ветхость и потому угрожающее опасностью, а к тому же стоящее в неприлично близком соседстве с кладбищенскою церковью, пора бы совсем убрать с ярмарочной площади.
NN.
II.
В 1907 году городской думай принята была постройка артезианского колодезя на Привокзальной слободе, на что, насколько нам известно, было ассигновано 1500 руб. На наших глазах было приступлено к бурению этого колодезя каким-то инженером, но что после произошло с ним, неизвестно; догадываться об этом можно только по поставленному на площади, по-видимому, в наследие нам, слобожанам, балагану огромной вышины, на том самом месте, где бурился колодезь. Этот балаган, заканчивающийся наверху почти острием, представляет из себя известный школьникам «кол» — отметка, которой только, к сожалению, и достойны строители колодезя. Главное же, этот балаган-кол неприятен нам слобожанам, так как заставляет вспоминать о разбитых надеждах и, находясь на людном месте, служит отхожим местом базарных торговок и ночным пристанищем пьяных босяков, вследствие чего, от него по всему базару распространяется зловоние и, чтобы пройти мимо этой памятки работ «отцов города», надо потуже заткнуть нос. Не мешало бы городским заправилам, хоть на теперешнее время, как более опасное, в смысле возможности заболеть, очистить площадь от «постройки», или же перенести ее на площадь к зданию городской управы. – Водрузив этот примерный бал на указанном месте, он имел бы своего рода воспитательное назначение для городских деятелей, фланирующих у этого места по несколько раз в день, и указывал бы им, как не надо делать, чтобы не получить его еще и еще…
Слобожане (следуют подписи).
ОТВЕТЫ РЕДАКЦИИ.
Брянск, Пуш-ву. Рассказ «Картинки прошлого» неудачный, к печати не пойдет, пишите о текущих событиях и кратко.
Брянск, Мар-ду. «Маленький фельетон» не подходит; избитая тема.
Брянск, Савинову. Стихотворение Ваше не годится; бросьте это занятие.
Бежица, Андрею Ц. Ваше вещи, к сожалению, не подходят нам. Последняя Ваша работа «Так суждено» нуждается в основательной переработке, на выполнение которой не располагаем временем. За стихи спасибо. Пишите из местной жизни. О клубе ждем.
Дятьково, М-ву. Пишите. На днях вышлем Вам требуемое.
Жиздра, Кал<ужской> губ<ернии>, Мурлыке. Ждем от Вас известий. «Истинно-русское хулиганство», по некоторым причинам не может быть помещено.
Брянск, Хлыстику. «Маленький фельетон» не выдержан.
Брянск, Старому театралу. «Домашняя рецензия» не будет помещена.
Мценск, Т. Н. О солдатах не пойдет по цензурным условиям. Спасибо за труд.
Брянск, Жуку. «Бедные дети» плоховато обрисовывают положение дела в техническом училище. Ваши данные приняты к сведению. Спасибо.
Брянск, Озерову. О поступившем от Вас письме в редакцию надо поговорить лично с Вами. Будьте добрый зайти к секретарю редакции.
Вороново, П-у. Одно из стихотворений поместим. Пишите из местной жизни, это нас более интересует.
Брянск, В. Е. Матвееву. Ваше письмо в редакцию относительно Вашей непричастности к корреспонденции о загородном саде помещено быть не может, так как сведения добыты помимо Вас, что же касается деятельности сада, то она была уже у нас освещена в достаточной степени. Ваш патрон, о котором Вы так усердно распространяетесь, нас вовсе не интересует, для возведения его на желательный для Вас пьедестал, изберите другое средство, а не газету.
ОБЪЯВЛЕНИЯ
