Предрождественские базары текущего года представляют из себя что-то убогое, жалкое… Никогда на них съезжалась масса купцов из Севска (свиные туши), Трубчевска (мясо), Почепа, Карачева и др<угих> городов. Базарная площадь кишела снующими взад и вперед. Теперь не то… «Время пролетело, слава прожита…» Уныло расхаживают бабы с окороками, кое-где мелькают покупатели… Цены на все продукты стоят очень-очень высокие, но предложение незначительно. Наша деревня обеднела. «Самим жрать нечего, а не то, что тащить на базар», — говорят бабы. «Прежде, как заработки были, бывало, к Рождеству двух-трех поросят валишь, мясо сами едим, а окорока – на базар. А теперь чем будешь поросят кормить? Ведь им мякина нужна, картошка… А ни кусаются: картошка, вон, четвертак, а к весне сорок копеечек будет. Картошки в волу и то не едим: возьмешь, насыплешь мерку-другую, продашь, а домой мучицы ржаной везешь… вот как…» Брянские торговцы пользуются таким печальным положением базаров и скупают у крестьян все продукты при въезде в город. Они компаниями, сообща, одурачивают крестьян, пугая их, что теперь нельзя продавать мяса без клейм и пр. «Мерзавец» винополии решает дело, и после мужик часто жалеет, что поддался наветам предприимчивого барышника.

Орловский вестник. – 1903. – 3 янв. (21 дек.) (№338)