Лики города. Биржа извозчиков
Нравы нашего города резко отличаются от нравов других городов. В каждом городе главной улице Революция дала новое название.
Главная улица — гордость города, образец его чистоты, любимое место гуляющей публики.
Главная улица — сердцевина города с морально работающим пульсом.
У нас в городе главная улица — улица III-го Интернационала, раньше Московская, как и везде — место гуляющей публики.
На улице уголок культуры — Фокинский сад и памятник тому же революционеру—Игнату Фокину.
Ледяным взором смотрит Фокин из каменного выкованного углубления, сквозь громадные очки смотрит вдоль улицы в синюю бесконечную даль.
Памятник Фокина – новая рабочая культура, памятник своему незабвенному товарищу, старому революционеру, старому большевику.
Фокинский сад — уголок, где летом может вздохнуть не одна детская грудь, если бы у нас было, как везде.
У нас не так. С двух сторон треугольный сад Фокина окружает биржа извозчиков: со стороны Адлеровской улицы — ломовые, сбоку — легковые.
Мой товарищ говорил несколько раз:
— Больше всего не люблю я извозчиков.
— Почему?
— Больно уже народ неважный: провезет тебя квартал — дай рубль; скажет мало; дай десять — тоже скажет мало.
Наши брянские извозчики особо назойливые. Когда человек проходит вдоль вытянувшейся цепочки извозчиков — обязательно через каждый шаг будет слышать:
— Не поедем? Не поедем?
— Гражданин, ну, на почин.
В какое время дня ни пройди мимо биржи, и вы обязательно услышите о почине.
Вечером же извозчик говорит:
— Дай, гражданин, заработать. Еще ломаного гроша не заработал. Так говорит почти каждый извозчик. Однако, утренний хвост извозчичьей цепи к 12 часам дня начинает быть короче. Он уже оставляет за собой сад Фокина, доходит до аптеки.
Извозчики разъезжаются с пассажирами на вокзал, в пригородные слободы, в ближайшие города.
Оставшаяся часть, качаясь, дремлет на козлах, то сойдя с козел, собираются вместе, ведут разговоры о плохом заработке, который не дает возможности сделать лучший выезд, то о том, что слишком много развелось извозчиков, отчего имеется большой доход финотделу и плохо извозчикам.
Брянский извозчик хорошо помнит пассажиров, а в особенности, кто не торгуясь платит столько, сколько положит извозчик.
Когда такой пассажир есть, извозчик не дает ему проходу:
— Не поедем? В цене мы сойдемся…
Извозчики неисправимы. Революция прошла мимо них. Они с удовольствием вспоминают старого доброго барина, который щедро платил, и милостивую барыню, которая снисходительно щебетала во время поездки.
— Добрый барин, хорошая барыня были, — вспоминает он.
Ломовой извозчик – другого рода. Его лошадка возит груз, сам он этот груз грузит. Ломовой извозчик, в большинстве случаев, возит грузы по определившемуся уже тарифу. Он не назойлив, дожидает работы спокойно, окутавшись зипуном, постукивая лапоть о лапоть. В большинстве они – крестьяне ближайших сел.
Биржа извозчиков – улица III Интернационала, против сада Фокина, т. е. на главной улице.
Конский помет на неметеных улицах ежедневно разметает ветер. Летом эту пыль будет глотать молодняк, гуляющий в Фокинском саду. Ограда Фокинского сада обложена конским пометом от стоянки извозчиков.
Бирже извозчиков – не место у сада Фокина.
Анатолий Слепченко.