q
Подписывайтесь на наши аккаунты в соцсетях:

Каждый базарный день вы увидите близ магазина Аверьянова выставленные на продажу столы, столики, сундучки, табуреты, диваны и т. д. Все это на вид неказисто, выпачкано разводами клеевой краски. Но не спешите приговорить, что такие изделия вы уже видели у подмосковных крестьян-кустарей. Подойдите поближе, присмотритесь внимательнее, и если вы человек, мало-мальски понимающий столярное дело, то сразу увидите, что сделать так вот этот рублевый столик из такого третьесортного елового дрянца может только рука первоклассного мастера. Затем пойдете в наши мебельные «магазины». На первом плане «московская», дорогая мебель – работа ученическая, с Никольской толкучки, изъяны скрыты шпаковкой, фанерой, резьба (в большинстве довольно аляповатого свойства) бьёт в глаза и все скрашивает. На втором плане отлично отполированная, основательно связанная местная мебель конфузливо прячется, как деревенская красавица перед городской кокеткой. Кто же делал эту местную мебель? Да вот те самые, что торгуют на площади так некрасиво выпачканными грошовыми сундучками… Теперь поговорите с нашим «тишлером». По случаю «праздника», он несколько в «градусе», но не смущайтесь и услышите любопытные вещи. Тот самый «буфетик», за который с вас, положим, Эпштейн запросил 25-40 р., сделал он, тишлер, вывез на базар. Покупателя настоящего не случилось, отдать за 15 р. жалко было, и «буфетик» сдан был на хранение, на приличную, конечно, мзду, тому же Эпштейну до следующего базара. Опять нет покупателя, опять хранение и т. д. А деньги нужны были, но и опять в конце концов «за что пришлось в мебельный магазин». – «Ну, а вот так можешь сделать?» — указываете вы на «москвичку». – Мы то? Разве это работа? (Следует перечисление изъянов). Мы почище сделаем! Одно горе, резчика по дереву в городе у нас нет, а то бы мы их за пояс заткнули». Итак, перед вами выяснилась картина столярного дела: ремесленник может продать потребителю только ходовой товар, все более ценное неминуемо попадает в руки третьего лица. Изящные же, фешенебельные работы, могущие быть предметом городского вывоза, немыслимы, потому что, по нынешнему времени, они должны быть украшены резьбой, а резчика в городе нет. Да не подумает читатель, что тут виною «капитал». О нет, наши Белкины, Эпштейны далеко не капиталисты, они просто люди, желающие кушать, силою обстоятельств ставшие «посредниками», и не их в том вина. Причина заключается в разрозненности ремесленников; каждый сам по себе, они не составляют ни артели, ни цеха, ни «синдиката», у них нет ни взаимопомощи, ни просто помощи… Немудрено поэтому, что от брянского столярного промысла в ближайшем будущем останутся одни прекрасные воспоминания. Уж и теперь заметно, что лучшие столяры уходят на заводы, к Морозову (крупнейший местный подрядчик-строитель), куда бы то ни было, лишь бы не перебиваться с хлеба на квас неблагодарною работою у домашнего верстака. Сказанное до некоторой степени относится и к ремесленникам других видов. Пример: какая-нибудь еврейская медницкая мастерская завалена работой, хоть берет за полуду среднего самовара 2-3 рубля. Мещанин-медник, какой-нибудь Беляев, Черняев, просит за тот же самовар 1-1 р. 50 к. и сидит без работы. Напрасно винить тут какой-то «жидовский» дух все разрастающегося в Брянске еврейского населения, просто – еврей силен взаимопомощью, «русский» человек по этой части не избалован вообще, а мещанин-ремесленник в особенности.

 

Орловский вестник. – 1900. – 16 июн. (3 июн.) (№145)


error: Копирование запрещено!