— К Брянску с южной стороны примыкают деревни Карачиж и Тимоновка. Раскинулись они на протяжении 5 верст от госпиталя до Свенского монастыря. Характерная особенность обеих деревень – в большинстве случаев, первое место в доме занимает не муж, а жена. «Бабье верховничество» создалось на экономической почве. В этой и другой деревне главная добытчица – женщина. Она промышляет молочным делом, доставляя в город ежедневно молоко и молочные скопы. Кроме того, карачижские и тимоновские крестьянки скупают по окрестным деревням за дешевую цену отощалый молочный скот, выправляют его и перепродают на ярмарках, наживая нередко на каждой голове до 20 руб. Независимое положение отразилось и на их внешнем виде: все на подбор сильны, величавы, полны – словом, в этих деревнях вполне сохранился «тип величавой славянки», воспетый Н. А. Некрасовым. В то время, как в других деревнях нашего уезда женщина дряблет и сморщивается после второго-третьего ребенка, карачижская и тимоновская крестьянка до преклонных лет сохраняет округлость форм и моложавость лица. Народ живет здесь безбедно. Помимо молочного хозяйства, промышляют огородами, скупают и перепродают «делянки» (вырубаемые участки леса), извозничают, работают на заводах; многие имеют пасеки, откармливают убойный скот и проч. Собственно крестьянское дело – пахота, посевы и пр., тут дело третьестепенное. У каждого почти что-либо хранится в сберегательной кассе на черный день. Тесовые и железные крыши, видимо, вскоре совершенно вытеснят старинные соломенные. В зажиточных домах – мягкая мебель, венские стулья, широкие зеркала, ковры… Франтить мужички, однако, не любят и нисколько не стесняются по своим коврам ходить в лаптях. Женщинами некогда готовить домотканку, а потому обычно они одеваются в ситцы ярких цветов, в праздники – разноцветные кашемиры; для торжественных случаев у многих в сундуках хранятся тяжелые и прочные шелковые платья. И тем не менее здешние женщины «моде не подражают». Издавна здесь установился и неизменно хранится особенный тип женской одежды – короткое платье с широкою оборкою по подолу и глухой корсаж – тоже с оборкой. «Фартук» (передник) – обязательная принадлежность костюма. На голове, поверх старинной «косички» (кичка), платочек… Два тяжки горя омрачают беспечальное житье карачижцев и тимоновцев. Первое горе – приход далеко. Обе деревни причислены к соборному приходу. Соборная церковь от крайних пределов Тимоновки отстоит почти на 6 верст. В экстренных случаях крестьяне прибегают к духовенству Свенского монастыря. Но это не всегда удобно. Монастырь очень небогат иконами. Иеромонахи нередко высылаются в город или в другое место заменить болящего или отсутствующего священника. Бывают и случайные осложнения, когда между крестьянами и монастырем возникают разногласия – земли соприкасаются. Вообще давно бы пора хоть одну из этих деревень обратить в село с самостоятельным приходом и своею церковью. Соборный приход и без них довольно обширен и богат, построить же храм на первый раз хотя бы деревянный жертвователи найдутся. Те же Седаков и Бобылев (крупнейшие из местных торговцев), без сомнения, горячо возьмутся за осуществление этой мысли, лишь бы вопрос был поставлен на практическую почву, и делу был бы дан надлежащий ход. Второе горе – школы нет. Посылать детишек учиться нужно или в село Супонево или в город. Супоневские же и городские школы и без того переполнены да и далеко до них. Епархиальный училищный совет давно уже обратил внимание на заброшенность этих деревень, но он, к сожалению, весьма не богат средствами. В настоящее время пособить устройству школы взялся вышеупомянутый Седаков, и в Карачиже вскоре будет оборудована церковная школа грамоты, но одной школы грамоты для двух густонаселенных деревень, раскинувшихся на 5 верст, конечно, мало. Необходимо, чтобы за устройство здесь надлежаще организованных училищ взялось земство, это его прямая обязанность.

— 11-го июня* труппа летнего клубного театра дерзнула на «Потонувший колокол» Гауптмана. Пьеса для уездного города была поставлена вполне прилично и, применяясь к условиям нашей сцены, умело. Г. Межевой (Генрих) и г. Страхова (Раутенделейн), при дружной игре всех исполнителей, до некоторой степени сумели выразить страшный и неизбежный душевный разлад между порывами творчества и житейским долгом, что и составляет суть пьесы. И тем не менее, громадное большинство публики, незнакомое, конечно, с текстом, «ничего не поняло» и вынесло смутное впечатление. И поделом! Такие вещи, помимо добросовестного заучивания ролей и даже талантливости, требуют долговременного и внимательного изучения текста. Тут должен быть подчеркнут и выяснен каждый штрих… Мы же слышали бойкое даже торопливое чтение, в котором «потонули» все детали. Перед «Потонувшим колоколом» поставлено было (9 июня) «Коварство и любовь» Шиллера. Результаты те же. Наш совет – на подобные пьесы не посягать. Обе пьесы шли «в первый раз на здешней сцене».

Орловский вестник. – 1900. – 28 июн. (15 июн.) (№157)

* 24 июня по новому стилю (БВ).
** 22 июня по новому стилю (БВ).