МЕСТНАЯ ХРОНИКА.

В казённой мужской гимназии.

В субботу  14 августа  в Брянск приехал директор мужской казенной гимназии. Со вчерашнего дня начался прием прошений у родителей, желающих определить своих детей в первые три класса гимназии.

Крамольная статья.

В воскресенье одним из чиновников местной почтовой конторы были отобраны от подписчиков журнала «Исторический вестник» полученные последними экземпляры номера 8-го (за август), запрещенного к продаже за статью Глинского о покушении на убийство Соловьевым императора Александра III-го.

Педагогические курсы.

Прием прошений на учреждающиеся при местном городском училище педагогические курсы будет производиться до  20 августа . Приемные испытания –  27 и 28 августа . Лица, окончившие 7 классов женской гимназии, принимаются без экзаменов на практические занятия и изучение педагогики, училищеведения, школьной гигиены и методики. Обучение бесплатное.

Пожар.

Ровно в полночь  с 15 на 16 августа  на ст. Брянск Р<иго>-Ор<ловской> жел<езной> дороги, произошел пожар. Сгорел дом вдовы Марфы Могилевцевой, находящийся против Мальцевского пакгауза, недалеко от сгоревшей мельницы Платонова. Из имущества часть спасена, а часть погибла в огне. Благодаря тихой погоде, сгорел только один дом. Дом, как передают, был застрахован. Причина возникновения пожара не выяснена.

Кража.

В ночь под  16  августа  на Привокзальной слободе, при ст. Брянск Риго-Орл<овской> жел<езной> дор<оги>, совершена новая кража.

Из квартиры бараночной Тихомирова похитили много золотых вещей, в том числе дамские часы с цепочкой, 1 брошка, 2 браслета, 13 колец, ридикюль с 16 руб., две шелковые юбки и других вещей на сумму около 300 руб. Вещи эти принадлежат племяннице Тихомировой г-же Бычковой, которая приехала к тетке, отправилась с ней на крестины к знакомым. С гостей они вернулись далеко за полночь и легли спать. Во время сна и случилась покража.

Вор, как полагают, проник в квартиру через окно, в которое и вылез обратно. О случившемся своевременно дали знать в полицию. Последней приняты энергичные меры к поимке похитителя.

Слухи об утверждении гласных.

По слухам, избранные на новое четырехлетие гласные брянской городской думы утверждены.

Награды пожарным деятелям.

По Дятьковской Брянского у<езда> пожарной дружине: серебряный знак – почетной попечительнице Янине Слабошевич, бронзовый знак – членам дружины: Алексею Борисову, Александру Третьякову, Михаилу Гольцову, Тимофею Миронову и Сигизмунду Муравскому.

По Знеберской Брянского у<езда> пожарной дружине бронзовый знак – членам дружины: Ивану Старостину, Павлу Орехову, Михаилу Салову и Николаю Боровикову.

По Ивотской Брянского у<езда> пожарной дружине: серебряный знак – помощнику начальника дружины Николаю Гольцову, бронзовый знак – членам дружины: Андрею Пушкареву, Дмитрию Бондареву и Дмитрию Пимонову.

По Радицкой Брянского у<езда> пожарной дружине бронзовый знак – членам дружины: Дмитрию Костикову, Федору Грачеву, Акиму Калинину и Кузьме Архипенкову.

По Радицкой Брянского у<езда> фабричной пожарной дружине: серебряный знак – помощнику начальника дружины: Алексею Баталину, бронзовый знак – членам дружины: Ивану Чукову, Николаю Зыкову и Сергею Дымникову.

По Старской Брянского у<езда> пожарной дружине бронзовый знак – членам дружины: Петру Цыганкову, Николаю Черкасову, Петру Тульскому и Ивану Бычкову.

Холера.

В Брянске обнаружен один случай подозрительный по холере заболевания в доме И. В. Чуксина в Успенском переулке.

Вновь заболели холерою в с. Снопоте 15 человек.

Всего с начала правления эпидемии холеры в с. Снопоте заболеваний зарегистрировано 20, умерло 9.

В д. Козанове зарегистрировано еще одно заболевание.

МАЛЕНЬКИЙ ФЕЛЬЕТОН.

«У нас…»

Да! Что-то особенное и, можно сказать, ненормальное творится у нас с городскими делами и даже дельцами. Много нежелательных актов проходило перед нами, не раз и в печати сообщалось о таковой деятельности Брянской городской управы и брянского городского головы. Писалось о том, что гор<одской> голова умышленно оттягивает от обсуждения вопросы первой необходимости, замалчивает факты, выяснение которых не соответствует его интересам и проч… Обыватель, недоумевая, покачивает головой, однако полагает, что рано или поздно, но вопросы эти должны быть обсуждены и решены в том или ином смысле. Не может же городской голова «путями незаконными» проводить желательные для него вопросы; да, наконец, и гласные думы, как стражи общественных интересов, не допустят неправильных и незаконных действий… Так думает и полагает обыватель. Но позвольте!.. Господа гласные тоже думают… четыре года просидели мы в городской думе, а что сделали, что делали?.. Что существенного, полезного провели по собственной инициативе. Ничего. Все и проводит и делает В. И. Проводит, как хочет, а гласным приходится только удивляться, когда было то-то, да когда – это; когда решался тот или иной вопрос?.. Дивно, право! Так думают наши господа гласные… Ревизионная комиссия передала городскому голове свой протокол для доклада думе. Пролежав довольно-таки порочно под сукном, протокол попадает, наконец, на рассмотрение думы и появляется на повестке  17 апр<еля>  под №28. Но господа гласные не собираются. Долгая, нежелательная «пауза». Собрание не состоялось и протокол снова возвращается под сукно на 3-х или 2-х месячный «отдых»… Неугомонные (да простится мне это слово!) гласные вспоминают, наконец, о нерассмотренном докладе Рев<изионной> Ком<иссии> и вторично хлопочут о его рассмотрении.. Извольте. На очередное собрание думу  29 июля  с<его> г<ода> доклад снова заносится на повестку. Но собрание снова откладывается за отсутствием законного состава членов (20) и т.д. и т.д.

Кто виноват? Городской ли голова, что не ставит такие вопросы на повестки каждого собрания, сами ли гласные, что не собираются, несмотря на важность подлежащих обсуждению вопросов, или даже дума в полном составе, что не может справиться со своими задачами и со своими законными обязанностями? Обыватель волнуется, упрекает в бездеятельности гласных; гласные винят гор<одского> голову, а гор<одской> голова винит думу, так как она не собирается. Быть может случайно, но гор<одской> голова вполне прав, обвиняя думу. Дума, действительно, виновата, а в частности ее гласные. Мало сознания и слишком мало энергии вносит наша гор<одская> дума в дело хранения общественных интересов, в дело благоустройства города. Она, видимо, не доросла еще до сознания, что ее нравственная ответственность слишком велика перед избирателями и не для того она избирается, чтобы за своей спиной, а следовательно и спиной обывателя, давать возможность одному – трем человекам решать дела целого города.

Господа гласные, опомнитесь! Стряхните с себя обуявшую Вас сонливость и индифферентность. Пора бы понять и сознать, что, не собираясь на собрание думы, Вы тем самым даете возможность гор<одской> управе проводить все поставленные вопросы на 2-х последовательных собраниях в том духе, как того желает и находит нужным сама управа и Ваш настоящий гор<одской> голова. Между тем, как главными виновниками являетесь Вы, господа гласные, Ваше безразличие к делу, отсутствие сознания своих прав и обязанностей и, главным образом, Ваша беспечность.

Едо.

ПО ПРОВИНЦИИ.

Д. Вороново. Из сельской жизни. Благодаря местным богатеям из мужиков- экономическое положение кр<естья>н нашей деревни, да и других окружных также в последние года находится в крайне незавидном положении. Люди, «зашибившие» деньгу – огульно захватывают в аренду землю и луга у владельцев, а перепродавая потом все это крестьянам подесятинно, — арендные цены подняли до высшего предела. Солоно приходится мужику хозяину от такой монополии, — да ничего не поделаешь.

По милости арендаторов-скупщиков, десятина паровой земли, арендная плата которой 5-10 лет тому назад не превышала 3-4х руб., стоит теперь – 7-8 руб., а за десятину луга, стоившей скосить – 15-20 руб., сейчас нужно платить – 30-35 руб.

Да, трудно мужичку живется: жмут его бедного со всех сторон. Куда он ни повернется – кругом его бьют – то по карману, а то, как придется.

Но не так бывает больно и обидно, когда бьют тебя по карману, или горемыкаешь от чужих-посторонних, все это как-то легче переносится, а не дай Бог терпеть, когда теснит, вредит и заедает свой же человек – рядом живущий сосед. Тут даже не только что самому терпеть все это и испробовать на себе, а и на других видеть равнодушно невозможно.

Вот об одно такой личности, занимающей в нашей местности самое первое, выделяющееся место, я и хочу поговорить. Это односельчанин крестьянин дер. Воронова Бочаров.

Самая большая часть окружных, владельческих земель и лугов сосредоточена в аренде, в его дюжих руках. Захудалому мужику, понятно, деваться некуда. Нужна земля, так как с дохода своей обнищавшей надельной земли взятки-гладки; хлеба еле-еле можно собрать только на квас. Нужно и сенца лишнего заготовить для скотинки, чтобы не подохла от голода в зимнюю, долгую стужу на холодном дворе. Волей-неволей, а приходится идти к арендатору Бочарову, — сама необходимость заставляет искать его рук. А прибирать к рукам забитого нуждой и темнотой мужичка он ох, как больно охоч! А раз кто попадет ему в руки, то тому уж трудно, почти что невозможно бывает выбиться из них. Посеявши хлеб на арендуемой Бочаровым земле, или скосивши у него полдесятины луга, крестьянин за редким исключением в состоянии бывает уплатить ему сразу все деньги. А не уплатил кто – пиши расписку. И пишут должники расписки, и подписывают Бочарову свое скудное имущество: кто коровку, кто надельные луга или землю, кто что может. Одним словом, что-нибудь да подпиши, и затягивает петлю на шее. Заручившись расписками от должников, г. Бочаров тогда поступает с ними уже самостоятельно – как ему Бог на душу положит. Деньги должник, вероятно, платить – плати, а натурой отбывай обязанность отдельно. Сегодня у Бочарова вывозка навоза на поля – пожалуй, с лошадьми и с семейными рабочими, завтра жниво – присылай жнеек, после завтра косьба травы – приходи косить и т. д. и т. д., и все это производится под благовидным делом так называемых «толок».

Беда бывает в этом отношении ослушникам и упрямцам: им грозит суд и беспощадное взыскание долгов.

Деятельность же Бочарова по судебной части настолько широка и обильна, что прямо в ужас приходишь поневоле. Сосчитать заведенные им и на него разного рода наименования жалобы в одном только Вороновском волостном суде – прямо-таки сил не хватит. Достаточно сказать только то, что на «текущем счету» в волостном суде, у него постоянно имеется около 50-ти всевозможных дел. Не лишним еще считаю добавить, для иллюстрации его судебной волокиты и следующее: Вороново деревня довольно-таки большая; в составе своем она имеет более двухсот дворов. И вот с редким, редким домохозяином или каким-либо членом его семейства не судился Бочаров. Судится он и в отдельности, судится и с целыми обществами. Почти что на каждом заседании суда его наглядная фигура бросается в глаза среди других тяжущихся и за что, за что лишь только не судился Бочаров: и за долги, и за оскорбления, и за самоуправство, и за драки, и за лошадей, и за коров, и за гусей, и за курей, и за яйца, и за траву, и за распас, и за закосы, и за захваты земли или луга, и за усадьбы, и за постройки, и за межи, и так себе просто за ничто – всего не перечтешь.

Понятно, самое важное место во всей этой куче жалоб занимают и исковые дела о захватках земли и луга, и дела о межах. В запашках земли, распашке меж, захватить, или закосить луга – он такой мастер, что не дай Бог никому иметь его соседом. Бывает и так даже, что сам захватить, сам запашет землю или распашет межу, а потом, для отвода глаз, сам и жалобу подает. Только диву даешься, да руками разводишь, посмотревши на все его эти каверзы. Это что-то сверхъестественное и кошмарное до боли! Жуть даже пробирает.

Приведу пока для наглядности одно дело: переселился у нас один кр<естьяни>н Мартюшин в Сибирь и продал свой душевой надел земли Бочарову.

Не дальше, как весною прошлого года Бочаров на усадьбе купленного надела стал возводить новую постройку. Срубы хат уже приготовлены, бревна для двора лежат в ярусах, а расстроиться Бочарову негде, да и только: на усадьбе одного надела, понятно, много не разгуляться. Э, да что над этим долго задумываться – смекает Бочаров, — вот же рядом усадьба вдовы Мартюшиной, — даром пустует, возьму и застрою ее, пусть она после путается, как хочет – где ей вдове чего добиться? Как подумал Бочаров, так и сделал. Захвативши часть усадьбы вдовы Мартюшиной, повырыл на ее земле ямы, наставил стулья и ну воздвигать здание!

Вдова и туда, вдова и сюда- нет нигде помощи! И сама бедная пробовала грудью отстаивать свою собственность, за что была даже побита сыновьями Бочарова, и к старосте обращалась, и к старшине – никто ему ничего не может сделать, беда да и только. Наконец, какой-то неглупый, должно быть, человек надоумил вдову обратиться за защитой к обществу.

Собрался «мир», плачет горькая вдова, кланяется в ноги мужичкам и просит защитить себя и сирот от «жадебы» Бочарова. И внял «мир» слезному плачу вдовы. Как один человек восстали все против такого нахальства и беззаконного захвата землицы вдовы.

— Полно тебе, Бочаров, есть чужое добро, — заговорили все, — время одуматься и раскаяться! Всем ты нам насолил, всем поперек горла стал, ну, да Бог с тобою, жри наше, если еще голоден, ты же постыдись хотя вдову-то обижать! Креста на тебе нет, что ли? Ты думаешь, управы на тебя не будет? Нет, брат, шалишь: мы все миром к становому пойдем, к земскому самому, наконец, а постоим за вдову, не бросим ее.

Совесть ли заговорила у Бочарова, или начальства побоялся, к которому общество грозило обратиться с жалобой на его самоуправные поступки, но как-то он немного смирился и заговорил чуть-чуть по-человечески. Хотя захваченной вдовьей усадьбой совсем и не очистил, так «отмен» уступил. Все-таки, благодаря настойчивости «мира» — вдова, хотя не все, а так, пятое на десятое, да получила. Как все это ни сложилось, но исковую жалобу с поползновением на усадьбу вдовы – Бочаров все-таки не утерпел и подал в волостной суд. Все-таки лишнее дело!

П. П.

Холерная статистика по губернии.

Пожар.  10 августа  в с. Дятькове на Заверняевской улице по неизвестной причине вспыхнул пожар. Благодаря скоро подоспевшей вольно-пожарной дружине, пожру не дали распространиться и огонь быстро был локализован, уничтожив лишь один домик. Дружинник Мотаков, сорвавшись с крыши, получил тяжелые увечья; положение его в опасности. Легкие ушибы получили начальник дружины и частное лицо.

(Соб<ственный> кор<респондент>)

ОБЪЯВЛЕНИЯ

Брянский листок. – 1910. – 30 авг. (17 авг.) (№32)