Маленький фельетон
МАЛЕНЬКИЙ ФЕЛЬЕТОН.
Людей нет!
«Людей нет, выбрать некого»!» — так раздаются голоса при каком-нибудь «событии» в нашей серенькой болотной жизни. Будут ли то выборы гласных, открытие ли какого-нибудь общественного учреждения, общества, союза и т. д. – картина всегда одна и та же, вопросы все те же, тревожные.
— Ну, кого бы вы, Иван Иванович, выбрали? – обращается Федор Федорович к соседу.
— Да как вам сказать… я сам хотел вас об этом спросить, — отвечает тот.
Начинают перечислять по пальцам, в провинции все деятели наперечет.
— Николай Иванович!.. нет, водку здорово пьет.
— Павел Сидорович!.. нет, за «железкой» ночи напролет просиживает, где ему дело делать.
— Ну, Павел Павлович!
— Куда его, больно тяжелый человек, с ним не сообразишь и т. д.
Оказывается, народу много, а людей нет, — как нет, т. е. они есть, но их не знают, не замечают.
Мы отлично знаем и передаем друг про друга разные сплетни, были и небылицы, а спросить про характеристику:
— Что за человек, каковы знания, убеждения, способности? – мы не знаем.
Мы знаем то, что перед нашими глазами и делаем по внешнему облику заключение.
— Василия Федоровича выбрать надо: он человек общественный, выпить не дурак, партию в винт, в преферанс может составить…
А что из себя представляет этот Василий Федорович, если отбросим упомянутые его способности – мы не знаем.
— А Сидор Сидорович? Оратор-то какой!
— Выбрать?..
— Да бросьте вы, какой он оратор? Где, откуда?
— Как, а на обеде-то у NN какую речь произнес.
— Да о чем он говорил?
— О чем? Долго говорил.
— Да о чем?!
— Признаться, я не вслушался о чем, но хорошо.
— Ну вот, Григорий Онисимович, уж тот будет на месте: энергичный, деятельный молодой человек, к тому же всюду бывает, всех знает.
— Его, — больше некого.
И вот все в таком же духе. Но и подобные разговоры есть до некоторой степени отрадное явление, потому что, они все же выражают некоторый интерес к делу со стороны говорящих, а то ведь бывает больше всего так, по наитию, кто на глаза попался, тот и избран.
— Господа, необходимо выбрать членов в правление, — раздается голос председательствующего.
— Василь Василича, Никол Николыча, — кричат из публики.
Это два приятеля друг друга предлагают. Если у них есть еще знакомые, то находится поддержка и приятели выбираются членами комиссии, правления, совета. Но ни в правление, ни в совет или комиссию они не заглядывают, а ежедневно мирно просиживают в клубе целые вечера, а иногда и ночи, и, порядком «нагрузившись», возвращаются к своим пенатам.
— Кажется, сегодня заседание? — кто-нибудь проснется.
— А, в самом деле, да, да…
— Вы, кажется членом? – спросит кто-нибудь при встрече.
— Да, ну их, и без меня обойдутся.
Иной раз обходятся, а больше всего заседания не состоятся «за неприбытием законного состава» и… дело лежит и лежит; жизнь же идет и идет… После удивляемся, почему дело замерло.
Выберем гласных – окажутся безгласными и терпеть не могут каких-то там заседаний, никогда на них не бывают.
Выскакивают деятели, более или менее энергичные, скорее нахальные, которые становятся во главе дела и начинают «работать» и работают под мирный храп обывателя, пока уже совсем не заврется (человеческая натура мер не знает), или кто-нибудь случайно не толкнет в бок, мирно спящего гражданина:
— Посмотри-ка, у тебя сапоги стащили.
— Да кто?
— А вот.
— Да откуда взялся?
— Да я его!..
— Руки брать коротки. Теперь его не скоро сковырнешь: утвержден и с начальством знается, сунься-ка.
— А в самом деле! Еще врага наживешь, неприятностей не оберешься… Черт с ним!..
И этим обыкновенно заканчивается полемика.
Не приходилось ли кому наблюдать за выборами на ответственные должности, где бы участвовали русские и, ну хоть, евреи? Какая разница. У нас сейчас в одну секунду, написал на бумажке, сунул и довольно, будто подвиг совершил. Отношение евреев к подобным выборам, увы, не то. Они, прежде чем написать, долго совещаются, разделившись на группы, и потом уже решают выставить кандидата. Видно взвешивают все: за и против. Нечего и удивляться, что и результаты деятельности тех и других – разные. Если есть возможность, поляк проведет поляка, еврей – еврея, мы же при всей нашей многочисленности и бестолковщине всегда остаемся с носом, а потом кричим:
— Караул! – поляки, жиды одолели!..
Поговорить публично о недостатках в деятельности кого-либо из наших ставленников, мы не можем, побоимся.
— Ну зачем в газете-то печатаете! Ведь только делу повредить. Как бы чего не вышло? Начальство узнает и может закрыть – раздаются опасливые голоса по поводу тех или иных разоблачений в печати какого-нибудь «деятеля».
— Ведь все знают, что у Сидора Сидоровича рыльце в пушку, так чего же кричать – повторяют другие.
С этим никак нельзя согласиться; необходимо кричать и кричать, и чем громче, тем лучше. При нашей халатности, апатии, нежелании относиться критически к деятельности какого-нибудь «деятеля» и создаются различные «дела-делишки». Ведь от неумения, нежелания деятеля страдает само общество, общественное дело. В частной жизни хоть на голове ходи, никому нет дела до этого, на раз ты приставлен к известному общественному делу, то и должен делать по совести и не так, как тебе вздумается, а как того требуют интересы общества. Нельзя смешивать дела личные и общественные. Да и в частной жизни, допустим, к кому-нибудь из нас залезет вор и станет тащить наше достояние, наверное, каждый закричит «караул!» Почему же нельзя кричать, если в общий, всем нам принадлежащий, дом заберется «радетель» и начнет «работать?» — захватить общественное добро, деньги, землицу, должность… И никому нет дела. В этом-то и заключается весь трагизм. Самым нашим молчанием мы покрываем преступление, делаемся его участниками… Не даром в каком-то рассказе японец удивлялся этой странной способности нашей не возмущаться злоупотреблением наших общественных деятелей. Мы даже готовы анекдот рассказать, как какой-нибудь «способный» ловко накрыл казну, общество; положил себе в карман приличный куш или занял хлебное место, на котором только деньги получает, а дела не делает.
— Зачем было касаться деятельности педагогов мужской частной гимназии?
Да как же, господа, нет большого зла, как приносимого в деле воспитания и образования детей. С одной стороны бессмысленные кары расшатывают нервную систему ребенка, с другой – халатное отношение к своим обязанностям некоторых педагогов, приучает к лени и безалаберности впечатлительные души детей – не говоря про потерю дорогого времени. Год прошел, его не вернешь; ученик перешел в следующий класс, а знаний нет, программа не выполнена, а почему? – все благодаря преступной бездеятельности тех, кому ведать надлежит. И об этом молчать?!
Старожил.
МЕСТНАЯ ХРОНИКА.
Оштрафование газеты.
За нарушение п. 7 обязательных постановлений орловским губернатором наложен штраф на газету «Брянский Листок» в размере ста рублей с заменой, в случае несостоятельности, арестом на три недели ответственного редактора газеты О. Сиун.
Нарушение это заключалось в том, что в № 12-м «Брянского листка» в заметке о пожаре, по выражению губернаторского постановления, были «изложены заведомо ложные сведения, возбуждающие в населении враждебное отношение к полиции и в частности к приставу 1 стана Брянского уезда Лужецкому». Насколько в действительности были сообщены «заведомо ложные» сведения, читатель может судить по сделанной поправке редакцией в следующем же № 13-м газеты, который вместе с 12-м, редактором, при прошении о снятии штрафа, препровождается куда следует.
Не для всех «обязательны».
Нас просят обратить должное внимание кого следует на ст. 10 и 11 обязательных постановлений об обеспечении нормального отдыха служащих в торговых заведения города Брянска, из которых ст. 10-я гласит: «Оптовая продажа и покупка, с целью перепродажи съестных продуктов, привозимых и приносимых на базар, как в обыкновенные, так и в базарные дни, воспрещается до 10-ти часов утра, а ст. 11: «Надзор за исполнением сих правил возлагается, между прочим, и на особых попечителей, избираемых городскою думою». Но со дня опубликования этих постановлений и по сие время никаких надзирающих, за исполнением приведенной статьи, почему-то не видно. По-видимому, обязательные постановления обязательны лишь для редакторов.
Обиженный педагог.
Появившиеся в печати данные о деятельности местной частной мужской гимназии дали повод заведующему ею обратиться к брянскому полицмейстеру с следующим мудрым посланием: «Его Высокородию г. Брянскому Полицмейстеру. В местной газете «брянский листок» в №6, 7, 13 и 16 были напечатаны резкие компрометирующие фельетоны о Брянской частной мужской гимназии, о комиссии учредителей, о заведующем и о некоторых преподавателях. На основании сделанных мне лично в канцелярии г. Орловского Губернатора разъяснений, покорнейше прошу Ваше Высокородие принять зависящие от Вас меры, чтобы в следующих № «Брянского листка» не были печатаемы подобные статьи о Брянской частной мужской гимназии, о лицах, распоряжающихся делами ее и преподавателях этой гимназии. Временно заведующий Брянской частной мужской гимназии статский советник Яковицкий». Эта «просьба» объявлена редактору под расписку, но насколько она для последнего обязательна, покажет, конечно, будущее.
Противохолерные мероприятия.
Сегодня, 13 июля , в помещении земской управы имеет быть заседание Брянской уездной санитарно-исполнительной комиссии по вопросам о выработке мероприятий в борьбе с холерою.
Тоже «начальство».
Нельзя не заметить факта слишком большого рвения по службе станционных сторожей ст. Выгоничи Пол<есских> жел<езных> дор<ог> — Мосина и Денькова, которые имеют обыкновение по долгу ли службы или просто из-за любопытства требовать у пассажиров вида на жительство, а отказавшихся выталкивать вон со станции с такой вежливостью, что упорствующим приходится придерживать фуражку на голове. 8-го июля пассажир Г. не предъявил Мосину своего паспорта, сказав, что если это требуется, то он представит паспорт жандарму. Тогда Мосин позвал Денькова и совместно с ним выгнал его со станции Г… Во избежание недоразумений, не мешало бы, если это требуется, администрации Полесских ж<елезных> д<орог> вывесить на видном месте объявление, чтобы пассажиры, хотя бы предпринявшие такой путь, как от Брянска до Выгонич, по первому требованию станционного сторожа предъявляли свои паспорта, если не желают быть выгнанными со станции.
Нравы.
По улице Новые Выселки с некоторого времени по вечерам стали заниматься устройством проволочных заграждений. Не так давно, проживающая на этой улице девица Мария Тучкова, при посредстве проволоки и двух столбиков, устроила это заграждение, а сама села за забор, чтобы наблюдать, кто в него попадет. Прошли несколько пьяных, наткнулись на проволоку, выругались и отправились дальше, не поняв в чем дело, затем шедший по названной улице некто Б., также, не заметивши заграждения упал, причем порвал брюки и разбил себе ногу до такой степени, что с трудом дошел до квартиры. В момент падения, за забором послышался смех самой устроительницы, которая на другой день созналась Б., что это устроила она, но только не для него, а еще для кого-то.
«Меры вытрезвления».
В обеденное время 10 июля , по Смоленской улице подымался в гору сильно пьяный мужчина, который, дойдя до дома Ворохова, потерял всякое равновесие, и упал около самого тротуара, где и продолжал лежать, не будучи в силах подняться. Поклонник Бахуса, пригреваемый солнышком, пролежал на одном месте с 12 до 3-х часов; он быть может пролежал бы и более, но в процессе сна обнажил части своего грешного тела, что, в конце концов заметил городовой, которому не могло понравиться столь некрасивое поведение предавшегося вольному сну, и окинув его начальническим взглядом попробовал было, при помощи сокрушительного вида носков собственного сапога, привести простака в надлежащее чувство, но увы, на каждый «толчок» «пинком», лежащий отвечал лишь болезненным подергиванием мышц и испусканием бессвязных непонятных мычаний. Был потребован извозчик. И городовому достаточно было взять за одну ногу упорного приверженца Бахуса и тело его, как по блоку, двигалось к извозчичьей пролетке, слегка утрамбовывая мостовую головой. Более продолжительное подобного рода передвижение пьяного, по всей вероятности привело бы его «в нормальное состояние».
Собрание учредителей т<оварищест>ва «Самопомощь».
11 июня в 6 часов вечера назначено было первое общее собрание гг. Учредителей ссудо-сберегательного товарищества «Самопомощь». Всех учредителей записалось 40 человек, но на первое общее собрание еле-еле к 8 часам вечера могло собраться 20, чтобы можно было открыть заседание. Приглашенный председателем собрания чиновник государственного банка Зотов, сообщил коротенькую историю деятельности учреждений мелкого кредита и сделал некоторые практические указания учредителям и собранию, как вести дело товарищества. В заключение произведены были выборы членов правления и наблюдательного совета и кандидатов к ним. Выборы эти нельзя признать удачными, напротив, они лишний раз показали наше невнимание к общественному делу и отсутствие критического отношения к самому делу выборов и самим выборным.
По указанию чиновника, в заправилы дела должны быть выбираемы люди с положением, известные своего безупречностью и вдруг, в кандидаты членов правления попадет лицо, довольно известное всему городу делами по общественному собранию и займам, где только возможно, а кандидатом в наблюдательный совет выбирается тоже с довольно пошатнувшейся репутацией лицо. Нечего и говорить, что такое легкомысленное отношение выборщиков учредителей к своим обязанностям, не может отразиться благоприятно на первых шагах новорожденного общества. А жаль: бедный ремесленный люд очень и очень озабочен прочной постановкой у нас дела мелкого кредита, в котором ощущается сильная нужда.
В члены правления вошли: Бриммер, Тарапанов и Мацкунас; в члены наблюдательного комитета: Трентеполь, Лебедев и Родионов.
Состояние посевов.
Озимая рожь во второй половине июня находилась в последней стадии воскового наливания.
Названную стадию рожь пережила при благоприятных условиях погоды, способствовавшей быстрому созреванию, и к концу месяца, в большинстве случаев, была уже вполне готова к уборке.
Уборочные работы ржи и сена в этом году почти совместились.
С первого июля, а местами на день-два раньше, приступили к жатве хлеба.
Что касается вида на урожай, то таковой, как уже сообщалось, по прежнему можно считать хорошим.
Стоявшая все время сухая, с редко перепадавшими дождями погода, мало благоприятствовала яровым посевам.
Развитие последних в общем идет слабо: не успевши достаточно развить стеблевую и листовую части, яровые пошли в трубочку и выколосились.
От стоящей засухи особенно пострадали посевы овса, который, как было замечено, в некоторых местностях пожелтел.
Гречиха цветет; более ранние посевы заканчивают цветение.
Улучшения яровых можно ожидать только при условии достаточного выпадения атмосферических осадков.
Состояние трав, ко времени уборки, начавшейся с 29 июня , носило весьма разнообразных характер, стоящий в зависимости от рода лугов и местности.
Особенно резкое отличие нужно отметить между суходольными и заливными лугами. Заливные, в особенности низкие, дают хорошие виды на урожай; суходольные же выжжены и подают весьма плохие виды.
Торги.
В субботу в городской управе состоялись торги на отдачу постройки солдатских казарм.
Постройка казарм осталась за подрядчиком Морозовым за 59000 руб.; конюшни – за подрядчиком слесарных работ Щекуновым за 28972 руб. и сараи – за мясником Комаревым за 15860 руб.
Взыскания.
На основании составленных полицией и препровожденных городскому судье 1 участка протоколов привлекается к ответственности М. В. Ландо по 28 и 31 ст. Уст<ава> о нак<азаниях>, Е. И. Никольская – по 29 ст., Х. Израилев – по 481 ст. и М. В. Володина – по 169 ст. уcт<ава> о наказ<аниях>.
ОТВЕТЫ РЕДАКЦИИ.
Брянск, Ипатову. Упоминаемой Вами статьи в редакции не имеется.
Ст. Брянск, М<осковско>-К<иево>-В<оронежской> жел<езной> д<ороги>, П. А. С-ву. Ваше «содержание» о «клонах-телеграфистах» весьма бессодержательно. Трудно поверить, чтобы клоны-телеграфисты «площадной бранью ругающиеся и делающие другие выражения», настолько уж были страшны, что ни усмирить «ни пройти, ни проехать мимо их нельзя», Однако, мы все же расследуем и, если сообщенное Вами окажется верным, то охотно присоединимся к Вам и с своей стороны тоже попросим «господ телеграфистов вести себя, как можно лучше».
ОБЪЯВЛЕНИЯ
