q
Подписывайтесь на наши аккаунты в соцсетях:
 

Дымшиц В. А., Минкина О. Ю. «Игра в праздник пурим». Записи еврейских народных представлений из собрания П. Н. Тиханова

Дымшиц В. А., Минкина О. Ю. «Игра в праздник пурим». Записи еврейских народных представлений из собрания П. Н. Тиханова / Временник зубовского института. 2010. №5. С. 89 — 96.

Пуримшпили (Пуримское действо, идиш) — народные представления разыгрывали в еврейских общинах Центральной и Восточной Европы, начиная, по-видимому, с XVI в. Наиболее распространенным были различные варианты Ахашвейреш-шпил (Артаксерксово действо, идиш). Впрочем, существовали пьесы и на другие, преимущественно библейские, сюжеты. Самодеятельные артисты, пуримшпилеры, начинали репетиции зимой, а в праздник Пурим (приходится на конец февраля — март) ходили по домам, провозглашая здравицы хозяевам и представляя сцены из спектакля. Пуримшпиль как народная драма может быть сопоставлен с фольклорным театром других народов славянской Восточной Европы, в том числе с русской, белорусской, украинской традицией («Царем Максимилианом», «Лодкой», вертепом). Обширную коллекцию пуримшпилей собрал в 1920-1930-е гг. фольклорист Моисей Береговский [Береговский, 2001].

В Отделе рукописей Российской национальной библиотеки, в фонде историка и этнографа Павла Никитича Тиханова (1839-1905), нами были обнаружены фиксации двух вариантов «Ахашвейреш-шпил», выполненные в 1900-1901 гг.[1]. Помимо двух полных текстов представлений в данном фонде отложился также недатированный фрагмент с записью нескольких сцен из еще одного варианта той же пьесы [2]. Интерес Тиханова к пуримшпилям был, по-видимому, связан с его исследованиями «театра Петрушки» и «вертепа». Записи представлений русского народного театра из фонда Тиханова были частично опубликованы [3], материалы по еврейским народным представлениям из того же собрания впервые введены в научный оборот совсем недавно [Минкина, 2009].

Пуримшпили были записаны 28 февраля 1900 г. и 28 февраля 1901 г. в Чернигове от участника пуримских представлений Йехиеля Тейбина (он играл слугу или глашатая). Можно предположить, что рукописи были выполнены по заказу Тиханова. В обоих случаях текст пьесы со слов исполнителя фиксировала некая Геня Кон. Записи выполнены в двух тетрадях в цветном тканевом переплете. Рукопись 1900 г. содержит карандашные пометы Тиханова: над некоторыми словами надписаны соответствующие им немецкие слова и выражения, указаны номера глав и стихов Книги Есфирь, имеется одна помета о характере исполнения. Тексты представляют собой фонетическую запись на идише кириллическими буквами с ремарками на очень «плохом» русском языке, изобилующем белоруссизмами. В записях из фонда Тиханова отсутствует разбивка на стихи. В записи 1900 г. тексту на идише предшествует краткий пересказ библейского сюжета об Есфири и описание костюмов на русском языке.

Варианты отличаются друг от друга по композиции и содержанию. Список 1901 г. содержит тексты, известные (с незначительными различиями) из пуримшпиля «Мудрость Соломона». Это, в первую очередь, пролог, где рассказывается история грехопадения Адама и Евы [Список 1901, л. 1-2 об.] [4]. Текст «прощального романса» царицы Вашти (Астинь в синодальном переводе) [Список 1901, л. 12 об.] совпадает с обращением Башевы (Вирсавия в синодальном переводе) к царю Давиду в «Мудрости Соломона» [Береговский, 2001: 402].. Таким образом, тексты народных драм представляли собою «свободный монтаж» отдельных элементов, которые перетекают из одной пьесы в другую.

Запись пуримшпилей из фонда Тиханова позволяет представить текст со всеми его оригинальными диалектными особенностями. Это выгодно отличает их от записей Береговского, которые приведены в латинской транскрипции и подвергнуты некоторой унифицирующей обработке. Чтобы передать своеобразие материалов, мы в дальнейшем будем приводить цитаты в том виде, как они представлены.

Фонетические особенности текстов пуримшпилей свидетельствуют о том, что информант был носителем говора характерного для еврейского населения Левобережной Украины. Этот близкий к литературной норме говор сформировался на основе «литвацкого» идиша, бытовавшего в Литве и Белоруссии.

Единственным персонажем, речь которого выделяется ярко выраженными диалектизмами, является «старый простой еврей» Мордехай. Его речь основана на «выпячивании» диалектной фонетики, а также отличается большим количеством белорусских заимствований. Мордехай одет в старинный еврейский костюм, к тому времени уже вышедший из употребления: длинный сюртук (капоту), белые чулки и туфли [Список 1900, л. I] [5]. И речь, и наряд Мордехая являются этнически’акцентированными и утрированно «простонародными». Аналогичным образом, «старик-гробокопатель» Маркушка в «Царе Максимилиане» разговаривает подчеркнуто «по-мужицки» [6].

Речь и костюмы персонажей-неевреев (царя и его приближенных), наоборот, подчеркивают их высокий статус. Царь Ахашвейреш (Артаксеркс в синодальном переводе) облачен в белые брюки с красным кантом, белый длинный плащ с золотой отделкой, белые сапоги со шпорами и золотой отделкой, на голове «фурашка бекнивения [обыкновенная] царская» [Список 1900, л. 1]. Словом «фурашка», как видно из контекста, информант называл любой головной убор (так, «фурашкой в виде каски» именуется далее военная каска). Следовательно, скорее всего, под «фуражкой обыкновенной царской» подразумевалась корона, головной убор, в котором обычно изображались цари. На костюм Ахашвейреша могли повлиять «картинки» с императором Николем II в массовой печатной продукции, связанной с коронацией 1896 г. Императора рисовали в короне и длинной мантии из золотой парчи, подбитой белым горностаевым мехом. Мундир, однако, был черным, а не белым7. Естественным образом, корона и мантия — также основные «царские принадлежности» царя Ирода в вертепе и царя Максимилиана [Народный театр, 1991: 131, 304]. Однако вариант костюма царя Ахашвейреша из нашей записи, по сравнению с известными до сих пор описаниями этого костюма в других пуримшпилях, имеет уникальные особенности: ни в одной из известных ранее записей не фигурируют ни мантия, ни преобладающая белая цветовая гамма [Береговский, 2001: 154, 262, 295].

Первый министр, «спринц» и «кавалер» Аман (Гаман) в варианте 1900 г. одет в черный фрак с золотым воротником, на нем «каска с белым хвостом», сапоги со шпорами, на боку «гинзал» (кинжал) [Список 1900, л. 1]. В отличие от костюма Амана в подавляющем большинстве вариантов, где он изображается в военном мундире и треуголке, здесь его наряд сочетает в себе элементы военной формы и форменной одежды высокопоставленных гражданских чиновников. В каске (в отличие от обычной для этого персонажа треуголки) Аман изображен и на еврейской лубочной картинке конца XIX в. [Goldstein, 1987: 138]. Каска напоминает о «рыцаре» и «Анике-воине» в славянском народном театре и лубке. В военный мундир одет и канцлер (служебная роль, аналогичная «скороходу-фельдмаршалу» в «Царе Максимилиане»): на нем синий мундир с красными брюками, красная фуражка с белой отделкой и «глацаровани» (лакированные) сапоги без шпор.

Женские костюмы, которые в еврейской традиции не имели такой символической нагрузки, как мужские, описаны крайне скупо: «государыня» Вашти одета в обыкновенную женскую (очевидно, городскую) одежду, на лбу у нее «белый маленький хвостик, будто из тела выросло» — так изображен хвост, который согласно еврейской традиции [ВТ. Мегила, 126] вырос у царицы в наказание за ее грехи [Список 1900, л. 1]. Описания костюмов Эстер и жены Амана Зереш (фигурирующей в варианте 1900 г.) отсутствуют, что характерно также и для других сохранившихся описаний костюмов пуримшпилеров [Береговский, 2001: 154, 295, 348].

Характеристики внешнего облика персонажей присутствуют и в тексте драмы: так, канцлер сообщает, что старый еврей Мордехай «нищий», «чесоточный», горбатый. Словом, «поглядеть на него — так просто картинка» [Список 1900, л. 1]. Министр Аман рассказывает царю о «прекрасной еврейке» Эстер (она же Адасса): «замечательная женщина, только попахивает от нее, как от старого козла» [Список 1900, л. 22-22 об.]. По словам Мордехая, «на вид она немного зелененькая» («гринглах»), «нос зеленый как трава, рот уродливый» [ОР РНБ, ф., 777, on. 1, д. 197, л. 14 об.] х8ъ. В противоположность явно пародийному описанию прелестей Эстер нееврейки (и, согласно традиции, чудовищные злодейки) царица Вашти и жена Амана изображены молодыми и прекрасными («такой красавицы нигде не найти», «прекраснее и лучше всех» и т. п.) [Список 1901, л. 8 об.-9].

Следует также отметить, что в пуримшпилях устойчивые возрастные характеристики имеют только Вашти (часто указывается ее «точный» возраст: восемнадцать лет или «не исполнилось еще восемнадцати») и Мордехай («старый еврей»). Аман чаще всего изображается молодым человеком. Царь и Эстер могут изображаться и молодыми, и старыми, иногда как комическая неравная пара: старик и молодая женщина [Береговский, 2001: 205] или, как в данных вариантах, молодой человек и старуха [Список 1900, л. 6 об.; Список 1901, л. 23]. Чаще всего их возраст не акцентируется.

Сюжетная основа драматического конфликта пуримшпиля — попытки министра Амана погубить еврея Мордехая (а заодно и весь еврейский народ). В списке 1900 г. Аман в начале пьесы представляется зрителям: «Я сын Амадафа и внук Агага. Мое сердце не успокоится, пока я не свершу месть за Агага амалекитянина, моего деда» [Список 1900, л. 1 об.-2]. В варианте 1901 г. Аман в своем «выходном монологе» выражается более определенно: «С этим сволочным («каналъскенер») евреем я расправлюсь. Тебе, еврей Мондрихай, я еще припомню, как твой предок Саул поступил с моим дедом Агагом, как принес его в жертву» [Список 1901, л. 3 об.-4]. Согласно традиции, Мордехай был потомком, царя Саула, а Аман — потомком царя амалекитян Агага, побежденного Саулом и убитого пророком Самуилом. Роковой ошибкой Саула, которую должен был исправить его потомок Мордехай, было то, что Саул вначале пощадил Агага. За ту единственную ночь, которую Агаг провел в плену, он успел зачать сына, от которого спустя много поколений произошел Аман. Отметим, что мотивы «кровной мести» и происхождения Мордехая от царя Саула не встречаются в других известных вариантах, где ненависть Амана к евреям ничем не мотивирована.

Однако функции Амана в пуримшпиле не ограничиваются только ролью демонического злодея. Так, например, перед казнью царицы Вашти он упрекает ее за то, что она «насмехалась над еврейской верой», за то, что она «делала с евреями» [Список 1900, л. 5; Список 1901, л. 14]. В варианте 1901 г. он даже предлагает царю жениться на еврейке Зстер [Список 1901, л. 22-22 об.]. В эпизодах, где Аман выглядит скорее защитником евреев, чем их гонителем, его поведение определяется не традиционным образом «злодея Амана», а функциями, которые он в данный момент выполняет. В этих сценах роль Амана сближается с «нейтральными» ролями канцлера или гонца. В финальной части драмы приговоренный к повешению Аман изображается явно сочувственно. Он оплакивает свою судьбу, свою «горькую и темную смерть»: «Лучше бы я был маленький еврейчик («клейникер юделе»), а не блестящий барин («шенстер порец»). Ох, ты, злодей, когда ты придешь на тот свет, когда с тебя спросят и за твой гнев и за твое золото, когда явится ангел Преисподней («малах гадойме») и возьмет меня, ох, ты, злодей… Раскаиваюсь каждый час, каждый миг, каждую минуту, что хотел я пролить еврейскую кровь» [Список 1901, л. 38 об.]. Эти эпизоды напоминают сцены смерти злодеев и тиранов (Ирода, Максимилиана, Аники-воина) в русском народном театре, тогда как казнь царицы Вашти можно скорее сопоставить с аналогичными сценами казни невинных (Адольфа в «Царе Максимилиане», младенца в «Вертепе»).

Объект лютой ненависти Амана, праведный Мордехай, как уже отмечалось выше, изображается в пуримшпиле «комическим стариком». В варианте 1901 г. он появляется при упоминании своего имени Аманом: «…юд Мордехай». Мордехай: «Куди хочис, туди пухай [пихай], аби мае соручку ни заемай. Када ти мая соручку заручис [схватишь рукой], так я все юдеше мамзейримлах («еврейские ублюдки») патрушис [всполошу]». [Список 1901, л. 22 об.]. Царю, который с похмелья не помнит, что велел казнить царицу Вашти, Мордехай без всякого почтения говорит: «Трасца твая галава, тикер» («Лихорадка на твою голову, пьяница») [Список 1900, л. 5 об.].

«Антиповедение» Мордехая особенно ярко проявляется в пародиях на религиозные обряды и молитвы. Поскольку, согласно традиционному представлению, весь мир «устроен по-еврейски», сцена свадьбы Эстер с царем-иноверцем изображается как еврейский свадебный обряд. Жених надевает невесте на указательный палец кольцо со словами: «Вот, ты посвящаешься мне этим кольцом по закону Моисея и Израиля». Эта формула должна быть произнесена с абсолютной точностью, поэтому ее произносит ведущий церемонию знающий человек (обычно раввин), а жених повторяет за ним. В пуримшпиле эту фразу произносит Мордехай, добавляя к каждому слову какую-нибудь оскорбительную прибаутку в рифму, часть из этих прибауток — славянизмы: в рифму к «обручена» («микудешес») он говорит «как собака брешис», на слово «мне» («ли») — «чтоб у тойбя яйци поцвили», «этим» («зу») — «поцулуй мое серенку казу пут хваст» [Список 1900, л. 7; Список 1901, л. 24 об.]. Сцена свадьбы Ахашвейреша и Эстер, решенная подобным образом, — одна из наиболее устойчивых и ветречается практически во всех известных вариантах «Ахашвейреш-шпила». Данная сцена может быть сопоставлена с пародийным венчанием царя Максимилиана с «кимерической богиней» Венерой, где пьяные поп и дьякон пародируют церковные песнопения («прокимен» — «опрокинул [чарку водки]» и. т. п.) [9].

Сцена, в которой Мордехай молит Бога за еврейский народ, также решается в пародийно-кощунственном плане. Мордехай плачет и обращается к проходящим по улице еврейкам: «ну, тетечки, давайте я с вами хоть псалмы немного почитаю: падай воду, варить не треба, купив не купив, а таргаватъ мозна, за шо купив, за то продав, адин чорт лапи патаптав, пакамист я их в кучу сабрав» [Список 1901, л. 31 об.—32]. Вера в чудодейственную силу псалмов была широко распространена. Считалось, что Пс. 5 поможет приобрести благосклонность сильных мира сего, Пс. 54 — отомстить врагам, а если читать Пс. 45 над чашкой оливкового масла — «можно охранить себя от придирок сварлтой жены». Издания «Псалтири» нередко сопровождались специальным «ключом» — инструкцией по магическому использованию псалмов10. Мордехай, таким образом, следует распространенной модели поведения. Древнееврейский заменяется здесь другим «чужим» языком, но из «низкого» регистра языковой культуры, возвышенный слог — бессмыслицей. Затем Мордехай читает молитву «Авину малкейну» («Отец наш»), входящую в литургию Рош а-Шана (Новолетия). Каждая строфа этого молитвенного гимна начинается со слов «.Авину малкейну». В исполнении Мордехая «Авину малкейну» превращается в «овину малейнъки». К этому зачину, аналогично пародийным «псалмам», добавляются непристойные прибаутки на идише и белорусском: «Овину малейнки, на печи разбой, овину малейнки, каза капусту паела, овину малейнки, андрей кру-тъща накорки, овину малейнки, дер тате гилофт мит дер маме ун их ейнер алейн [папа спит с мамой, а я один]» [Список 1901, л. 31 об.-32].

Источники мотивов пуримшпиля могут быть легко выявлены. В популярном пересказе священной истории на идише («Цейне-Рейне»), который служил основным источником знаний для женщин и простонародья, библейский текст и комментарии подавались слитно, и так и воспринимались массовым сознанием. Пуримшпиль особо подчеркивал те мотивы, которые корреспондировали с «карнавальной» культурой: например, пьянство и глупость царя Ахашвей-реша. Так, нелепый приказ царя канцлеру: «беги к моей жене Вашти в ее покои, скажи, что она должна прийти голой и нагой. На ее голове должна быть золотая корона. В ее руках должны быть две золотые чаши. И всех этих господ она не должна стесняться. Чаши должны быть наполнены медом и вином, и все эти вещи должны быть сделаны скоро и быстро» [Список 1900, л. 3~3 об.]. Этот текст воспроизводит общепринятое в традиции толкование [Есф. 1: 11].

Иногда талмудические сюжеты обыгрываются более изобретательно: Мордехай, сватая царю свою родственницу Эстер, в варианте 1900 г. говорит: «На вид она — маленькая дурочка, только одна вещь — пупок старый» [Список 1900, л. 6 об.]. В варианте 1901 г.: «На вид она малюсенькая такая дурочка, а на самом деле она ох какая опытная») [Список 1901, л. 23]. Согласно Талмуду когда царь забрал Эстер в свой гарем, ей было уже семьдесят пять лет [ВТ. Мегила, 13а]. Использование этого мотива является уникальным для известных на данный момент записей пуримшпилей, в которых Эстер обычно изображена в образе юной, хотя не всегда привлекательной, девушки.

Два основных варианта текста «всеподданнейшего доклада» Амана о евреях, представленные в исследуемых записях, восходят к соответствующим комментариям (мидрашам) на Книгу Есфири. Это либо «исторический обзор» (обличительный рассказ об исходе евреев из Египта) [см.: Агада, 1989: 208], либо выдержанное в негативном ключе описание еврейских обычаев, отличающих их от других народов [см.: Агада, 1989: 207]. Однако и в том, и в другом случае Аман быстро переключается на обсуждение того социального зла, которое евреи причиняют своим соседям.

Первый вариант имеется в записи 1900 г.: «Был среди них [евреев] такой человек Моисей. Этот Моисей взял в руку палку и рассек море и смог достичь разных мест и пройти по морю, как посуху. Когда египтяне увидели, как там хорошо и чисто, они бросились туда, и тут Моисей стал помахивать своей палкой и всех до единого утопил. Когда евреи перешли море, часть из них стала хазанами [певцами в синагоге] и часть нищими. Они покупают воск и делают лён, они покупают дешево и продают дорого» [Список 1900, л. 7 об. – 8] [11].

Второй вариант речи Амана (описание еврейского быта и обычаев) присутствует в записи 1901 г.: «В то время когда женщина у них нечиста [имеются в виду религиозные законы о ритуальной нечистоте женщин («нида»)], ее муж не получает от нее никакого удовольствия. Две недели она не украшается и не наряжается, чтобы глупый муж не стал к ней приставать. И тогда она говорит: «Муженек, я пойду в микву [купель, в которую женщинам предписано погружаться после периода ритуальной нечистоты], только если ты мне купишь красивый халатик». И день, и два он думает и приносит ей красивый и нарядный халатик. Как только она видит, что халатик достаточно хорош, она бежит в купель и прыгает в воду. Из-за нее там вся вода провоняет». Для того чтобы рассказать о молитвах, которые произносит женщина в микве, Аман призывает Мордехая в качестве «эксперта»: «Еврей Мордехай, что она говорит?» Мордехай отвечает в обычном для него стиле: «Тугу, тугу, пайду у мекву. Забулас [возможно, полонизм «запачкалась»] на ета, будет другае на лето». Аман продолжает свой рассказ: в марте евреи пекут такие белые лепешки (мацу) и при этом приговаривают: «“Царь-батюшка («фотер киниг»), чтоб тебе было горе и страдание”. Царь-батюшка, как вам это понравится?». Царь: «Очень скверно» («Гор шлим»), на что все (хор) отвечают: «Скверно, скверно, что может быть хуже». Далее следуют жалобы обманутого покупателя: еврейские «лавочники-— большие негодяи. Когда я приду к лавочнику купить сюртук, он надо мной насмехается и кланяется, и отмеряет фальшивым аршином. Царь-батюшка, как вам это понравится?» и. т. п. Аналогичным образом Аман жалуется на портного и «сапаснейка» (шапочника, здесь Аман сбивается на «литвацкий» акцент, в общем-то являющийся отличительной чертой Мордехая) [Список 1900, л. 25 об. – 30] [12].

На интерпретации обличительных речей Амана следует остановиться подробнее. Песах Марек, рассматривавший пуримшпиль едва ли не как злободневную политическую сатиру, видел в них лишь «характерный обвинительный акт, вложенный народом в уста родоначальника юдофобии», который «заключает в себе в юмористической форме все доводы старых и новых антисемитов» [Марек, 1910: 230]. Береговский выявил параллели между этим эпизодом пу-римшпиля и насмешками над ремесленниками и «злыми женами» в средневековых христианских мистериях [Береговский, 2001: 85]. По нашему мнению, еще одной интересной параллелью к сцене «всеподданнейшего доклада» Амана является сцена «суда» в русском обрядовом ряжении и в народных драмах, часто объединяемых под общим названием «Барин». Функция Амана как «внешней», «чужой» и «высокой» по статусу силы, осуществляющей «суд» над местечковыми лавочниками, ремесленниками и сварливыми женами, близка в этом отношении к ролям «барина» и «воеводы». Отметим, что нередко представления указанного типа заканчивались посрамлением и избиением самого «воеводы» (сцена, функционально равнозначная казни Амана) [Фольклорный театр, 1988: 38].

Таким образом, сцена из Книги Есфирь, дополненная позднейшими комментариями (злодей Аман клевещет на еврейский народ), превращается в пуримшпиле в еврейскую сатиру на «своих», карнавальное осмеяние окружающего социума. В эти и подобные тексты вполне могли включаться имена реальных лиц, известных публике. Видимо, как раз эта часть была областью импровизации «на злобу дня». Поэтому в имеющихся записях она представлена очень слабо. В варианте, опубликованным П. Мареком, упоминаются «могилевский богач Гиршка Азриелевич», которому «дали даровой субботний обед у нищего» [Марек, 1910: 233]. Возможно, что «повивальная бабка» («di bobe») Эстер (имя которой совпадает с именем главной героини), упоминаемая в пародийных благословениях Мордехая в одной из записей Береговского, также могла быть реальной женщиной, над которой по какой-то причине решили посмеяться пуримшпи-леры [Береговский, 2001: 186]. В этом отношении пуримшпиль близок к репертуару бадхенов (специальных свадебных шутов). В речи Амана о еврейских обычаях и особенностях семейной жизни используется тот же комплекс шуток, связанных с сексуальной жизнью и воспроизводством, сватовством и семейными ссорами: «Дело грязное (буквально: “ритуально нечистое”) и понятное (“ясное”): она завешивается белыми занавесочками (Поскольку бедная еврейская семья или даже несколько обычно ютились в одной комнате. — В. Д., О. М.], так что глупый муж не знает, какую хорошую еду ей принести. А она кричит: “уй, уй, уй, курочку, две, уй, уй, уй, три курочки”» [Список 1900, л. 27] [1]3. Точно так же в текст «Царя Максимилиана» или «вертепа» могли включаться прибаутки из «Петрушки» или сцен обрядового ряженья.

Записи пуримшпилей из собрания Тиханова не просто расширяют доступный нам корпус текстов за счет двух ранних и интересных вариантов. Они позволяют шире взглянуть на проблемы взаимодействия народных театральных традиций в славянской Восточной Европе. Собственно говоря, это было уже понятно и собирателю. В начале 1900 г. Тиханов обращался к гебраисту А. Гаркави за консультацией по поводу старинных печатных изданий пуримшпилей [14]. Ряд текстов представлений «Петрушки» был записан Тихановым от евреев-петрушечников [1]5.

Теперь, через сто с лишним лет, когда исследование фольклорного театра, как русского, так и еврейского, далеко продвинулось вперед, мы можем вернуться к материалам Тиханова.

 

[1] ОР РНБ, ф. 777, oп. 1. д. 1368, 1369; см. также: [Минкина, 2009].
[2] ОР РНБ, ф. 777, oп. 1, д. 197, л. 13 об.-14 об.
[3] См. например: [Фольклорный театр, 1988: 60-62, 260-270, 307-313, 415-421; Народный театр, 1991: 242-254, 263-277, 279-292].
[4] Ср.: [Береговский, 2001: 375—376].
[5] О костюмах пуримшпилеров см. также: [Дымшиц, 2006].
[6] См, например: [Фольклорный театр, 1988: 138, 152-153, 200—202; Народный театр, 1991: 131, 146-147, 174, 191, 200-201].
[7] См, например: [Коронационный сборник, 2007].
[8] Ср. описание невесты Адольфа в ряде вариантов «Царя Максимилиана».
[9] См., например: [Фольклорный театр, 1988: 213-215; Народный театр, 1991: 202—204].
[10] См., например: [Seder Tehilim, 1875].
[11] Ср.: [Береговский, 2001: 247].
[12] Ср.: [Марек, 1910: 230-232; Береговский, 2001: 121, 248-249, 282-283, 314, 344-345].
[13] Ср. описание аналогичных скетчей из репертуара бадхенов: [Ян, 190: 19]
[14] ОР РНБ, ф. 777, оп. 1, д. 521, л. 1 – 2.
[15] ОР РНБ, ф. 777, оп. 1, д. 188, д. 11 об., 23 об., 71

 

Список сокращений

ВТ — Вавилонский Талмуд

ОР РНБ — Отдел рукописей Российской Национальной Библиотеки

Список 1900 — «Ахашвейреш-шпил», запись 1900 г. [ОР РНБ, ф. 777, oп. 1, д. 1368].

Список 1901 — «Ахашвейреш-шпил», запись 1901 г. [ОР РНБ, ф. 777, on. 1, д. 1369].

 

Литература

Агада, 1989 — Агада. Иерусалим, 1989.

Береговский, 2001 — Береговский М. Я. Пуримшпили. Еврейские народные музыкальные театральные представления. Киев, 2001.

Дымшиц, 2006 — Дымшиц В. А. «Мы к вам пришли сюда не театр представлять». (Попытка анализа еврейской народной пьесы «Голиас-шпил») // Судьбы традиционной культуры. Сборник статей и материалов памяти Ларисы Ивлевой. СПб, 1998. С. 269-290.

Коронационный сборник, 2007 — Коронационный сборник. 14 мая 1896 г. (Репринт издания 1899 г.). СПб., 2007.

Марек, 1910 — Марек П. С. Народный вариант одной драмы // Пережитое. СПб., 1910. Т. 2. С. 227-235.

Минкина, 2009 — Минкина О. Ю. «Состоится старая история…» Записи пуримшпилей 1900-1901 гг. из собрания П. Н. Тиханова // Вопросы еврейской истории. Материалы Шестнадцатой Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. Часть 2. М., 2009. С. 288-300.

Народный театр, 1991 — Народный театр / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной. М., 1991.

Фольклорный театр, 1988 — Фольклорный театр / Сост., вступ. ст., предисл. к текстам и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной. М., 1988.

Ян, 1903 — Ян И. По еврейскому паспорту // Книжки Восхода. № 9. С. 15-40.

Seder Tehilim, 1875 — Seder Tehilim. Vilno, 1875.

error: Копирование запрещено!