ХРОНИКА
Во вторник, 23го сего апреля, по случаю Тезоименитства Ее Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны, в Спасо-Преображенском соборе отслужена была литургия и после оной в присутствии представителей всех ведомств благодарственный Господу Богу молебен, после чего войскам был сделан парад. Днем город расцветился флагами, а вечером зажжена была иллюминация.
Также торжественно отпразднован день Рождения Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Великого Князя Георгия Александровича.
—
По поводу помещенной в предыдущем нумере «Брянского Вестника» выдержки из газеты «Новости» о прискорбном случай с арсенальным артезианским колодцем, считаем долгом поместить здесь сообщение, полученное нами из весьма надежного источника.
*
«В газете «Новости», напечатавшей у себя краткий отчет об оживленном обмене мнений, происходившем на одном из недавних заседаний общества горных инженеров в С.-Петербурге, между прочим, сказано:
«Несмотря на предложения известного специалиста по бурению, профессора Войслава, отвести воду из колодца на более низкий горизонт и засыпать образовавшуюся яму непроницаемыми для воды веществами, что следовало сделать при первых признаках размыва грунта, яму забрасывали битым камнем и тому подобными проницаемыми веществами. Из заявления профессора Войслава видно, что если в настоящее время не будут приняты предложенные им меры, то опасность провала будет угрожать и другим зданиям арсенала».
Цель этой заметки очевидно состоит в том, чтобы в случившемся провале обвинить технический персонал арсенала, который при работах но заглушению скважины не принял во внимание предложений «известного специалиста по бурению». Ввиду такого тяжкого и, прибавим, незаслуженного обвинения, возводимого на арсенале этим замечанием профессора Войслава, считаем нелишним вкратце изложить ту роль, какую в этом деле играл г. Войслав.
После прорыва артезианской скважины и происшедших вокруг нее обвалов почвы (10го и 21 го мая 1894 года), инженерный комитета в заседании 1го июня 1894 года при участии приглашенных в заседание экспертов: профессора горного института Войслава и австрийского подданного фон-Вангеля, пришел к тому заключению, что для устранения напора воды в воронке прорвавшегося колодца должна быть прорыта новая буровая скважина, которую, по предложению г. Войслава, необходимо провести со дна примыкающего к воронке оврага под острым углом к существующей скважине, с таким расчетом, чтобы нижний конец ее пришелся в конце существующей скважины или вообще в сфере действия неудачного колодца. Этой мерой предполагали достигнуть устранения сильного напора воды в воронке, равно как понижения в последней горизонта воды до предела, безопасного для прочности фундаментов арсенальных зданий. Исполнение этой работы инженерный комитет признал целесообразным поручить профессору Войславу, который в силу заключенного с ним контракта должен был «применить все известные в науке и сообразно местным условиям средства к успешному выполнению задачи – устранить опасность для арсенальных зданий от размыва грунта артезианской водой существующей скважины».
Через несколько дней после этого заседания, в «Новом Времени» (№ 6561) помещена была следующая заметка:
«При бурении артезианского колодца в городе Брянске, вследствие неопытности харьковского буровщика, Кругеля, произошел размыв грунта, угрожающий опасностью провала близ расположенных арсенальных зданий. Неудачные попытки такого же буровщика, Вангеля, из Москвы, не улучшили дела. В виду этого, начальство, выслушав мнения специалистов, единогласно решило утвердить проект устранения бедствия профессора горного института Войслава, которому и поручено исполнение исправления».
Для непосредственного наблюдения за этой работой профессором Войславом был прислан в Брянск горный инженер Муравский, который весьма добросовестно исполнил эту работу, окончив ее к 24му сентября 1894 года. Во все время производства этой работы г. Войслав три раза посетил Брянск, каждый раз оставаясь в нем 2-3 часа, в течение которых никаких никому предложений о способах заглушения прорвавшейся скважины не делал, будучи глубоко убежден в способности своей наклонный скважины отвести воду. Как глубоко было убеждение г. Войслава в несомненном действии своего сооружения, отчасти характеризуется следующим эпизодом:
В одно из кратковременных посещений им Брянска, инспектор арсеналов генерал-лейтенант Фишер в присутствии начальника арсенала генерал-майора Сарандинаки и других лиц предложил г. Войславу вопрос о том, что будет с прорвавшейся скважиной, когда окончится устройство наклонной скважины?
На этот вопрос профессор Войслав, сделав живописный жест рукой по направлению злополучной скважины, ответил, что когда наклонная скважина начнет действовать, здесь (т. е. в месте прорвавшейся скважины) – будет сухо.
Опять повторяем, что никаких указаний о загрузке старой скважины г. Войслав при этом никому не делал.
Когда в первый раз была пущены вода из наклонной скважины (24го сентября 1894 года), сразу стало заметно уменьшение воды из прорвавшейся скважины на 8% всего ее притока, и в таком положении приток оставался до конца ноября 1895 года, с некоторыми колебаниями в большую и меньшую сторону. В тот же день, по распоряжению г. Войслава, стали заглушать навозом со щебнем прорвавшуюся скважину; но когда вода тотчас же поднялась выше краев ямы и стала разливаться по бульвару и к кузнице, то г. Муравский за отъездом профессора Войслава распорядился опять выгрести навоз. Тогда же г. Войслав отправил в Главное артиллерийское управление депешу о том, что работа окончена, и успех ее превзошел самые смелые ожидания. Затем в начале октября 1894 года он подал в Главное артиллерийское управление заявление, что работа по прорытию наклонной скважины им кончена и что цель ее – устранение опасности для арсенальных зданий от размыва грунта артезианской водой – вполне достигнута.
Вследствие этого заявления Главное артиллерийское управление назначило для освидетельствования работ комиссии под председательством инспектора арсеналов генерал-лейтенанта Фишера, с участием члена от инженерного ведомства, а также и представителя от горного ведомства.
Комиссия признала самую работу по пробурению наклонной скважины безукоризненной; что же касается достижения ею цели — устранения опасности для арсенальных зданий от подмыва их артезианской водой, то комиссия не нашла возможным констатировать этот факт, так как за период времени с 24го сентября по 2е ноября никаких дальнейших существенных изменений притока воды из прорвавшейся скважины не замечалось. Поэтому комиссия решила отложить окончательное решение вопроса на один год, в течение которого производить систематические наблюдения над обеими скважинами, и свод этих данных представить комиссии через год, недоплаченные же г. Войславу деньги до окончательного решения вопроса — удержать.
Эти наблюдения производились арсеналом с весьма большой тщательностью, и никаких данных или даже намеков на заглушение прорвавшейся скважины не замечалось: обе скважины продолжали действовать независимо друг от друга, причем одна из труб, опущенных в прорвавшуюся скважину, продолжала давать воду для снабжения ею арсенала и разборной колонки на Никольской горе. И за это время от г. Войслава никаких указаний о способе загрузки прорвавшейся скважины для ее заглушения не последовало, между тем как ему известно было, что оседающая загрузка дополняется щебнем, разбиваемым на куски указанной им величины.
Во время своих кратковременных посещений Брянска при производстве работ по бурению наклонной скважины, профессор Войслав видел работу по загрузке прорвавшейся скважины, а также и материалы для этой загрузки, но никаких указаний по этому предмету никогда никому не делал.
Здесь считаем нелишним привести еще один эпизод, характеризующий отношение г. Войслава ко всему этому делу и взгляд его на несомненные услуги наклонной скважины.
В январе 1895 года г. Войслав подал заявление в Главное артиллерийское управление, что, как дошло до его сведения, управление арсенала закрывает кран на наклонной скважине для увеличения напора воды в трубе, опущенной в прорвавшуюся скважину. При этом профессор в своем заявлении заметил, что так как комиссия, свидетельствовавшая устроенную им скважину, большинством членов артиллерийского ведомства не признала за ним заслуги устранения опасности для арсенальных зданий, а управление арсенала, состоящее из тех же членов, допустило закрывание крана ранее полного заглушения старой скважины, и тем сильно замедляют заглушение, то он, профессор, просить уплатить ему «неправильно» удержанные с него деньги и сложить с него всякую ответственность за действие устроенной им скважины.
При проверке сего оказалось, однако, что управление арсенала никогда не закрывало крана на наклонной скважине для увеличения напора воды в своей трубе, а по постановлению комиссии для наблюдения давления поды в наклонной скважине, кран закрывался всего один раз в неделю на 1 — 2 минуты. Об этом постановлении комиссии и о способе наблюдения давления было небезызвестно г. Войславу, который своевременно получил копию протокола комиссии.
Таким образом, дело тянулось ровно год, до ноября 1895 года, когда была вновь назначена комиссия для приема от г. Войслава работы и констатирования факта —устранения опасности для арсенальных зданий.
Перед заседанием этой комиссии г. Войслав приехал в Брянск и при разговоре с председателем комиссии, инспектором арсеналов генерал-лейтенантом Фишером, высказал, что заглушение прорвавшейся скважины — дело пустяковое, что ее можно заглушить в течение maximum шести месяцев, что он ручается своею честью за полное заглушение, даже берет на себя безвозмездное руководительство этим делом, и просит только на расходы для найма служащих и рабочих и для покупки материалов.
Об этом заявлении был составлен протокол комиссии с участием самого г. Войслава, от которого затем и поступило соответствующее заявление в Главное артиллерийское управление.
Комиссия, с участием профессора горного института Романовского, не признала факта устранения опасности, а нашла, что наклонная скважина принесла пользу лишь настолько, насколько это возможно при данных условиях артезианского пласта.
И на этот раз от г. Войслава никаких новых указаний о способе заглушения скважины и о необходимом для загрузки материале не последовало.
Когда в декабре 1895 года стало замечаться сильное оседание загрузки вместе с трубами прорвавшейся скважины и засаривание наклонной скважины, а также и обильный вынос из нее глины и песку, то в заседании комиссии при Главном артиллерийском управлении под председательством генерал-лейтенанта Фишера, с участием г. Войслава, на вопрос председателя о степени опасности для арсенальных зданий, г. Войслав ответил, что он не только не видит никакой опасности для зданий, но даже считает самый этот вопрос напрасным.
Само собой разумеется, что подобный взгляд «известного специалиста» успокоил всех.
Все эти факты наглядно показывают, что г. Войслав, потерпев неудачу, теперь старается выгородить себя, взвалив вину на других. Повторяем, однако, никаких указаний, относительно заглушения прорвавшейся скважины он никому не делал, и арсенал, потративший множество времени и труда на борьбу с этим злополучием, не только не сопротивлялся бы указаниям специалиста, но наоборот – был бы очень благодарен ему. Винить же ни в чем неповинный арсенал а posteriori – нам кажется недостойно бы звания благовоспитанного человека, тем более профессора. В неудаче по заглушению прорыва никто не думает винить г. Войслава, хотя от него, как от профессора, были вправе требовать более осмотрительного отношения к такому серьезному делу и более глубокого и всестороннего исследования вопроса и всех обстоятельств с ним сопряженных.
Как слепо доверяли г. Войславу, доказывает тот факт, что производивший работу по бурению наклонной скважины горный инженер Муравский поместил в журнале Organ des «Verein der Bohrtechniker» за 1895 год статью с описанием этой работы, и в ней говорит, что с пробурением наклонной скважины всякая опасность для арсенала миновала и Главное артиллерийское управление, и главнейше – несколько раз высказывается убеждение что с прорытием наклонной скважины никакой
Gegenwartig, говорит г. Муравский — sind keine Grunde vorhanden, um anzunehmen, dass diese Vermin-derung (des Wasserquantums) sich nicht weiter fortzeigt, sondern aus irgend einen Ursache auf einmal kűnftig aufhören solite; umsomehr da die Yerschűttung im Gegentheil einen immer grösseren Widerstand dem sie durchdringenden Wasser leisten, und der Wasserűberfluss in die gesenkte Oeffnung stromen xvird, auf diese Art dernelben die Function einer Sicherheits Кlappo fur die verspuite Oeffnung gebend. In Aubetracht des Obenerwahnten babe ich der Commission meine volle Ueber-zeugung ausgedrűckt, dass weder inomentan noch kűnftighin eine Gefahr einer weiteren Verspűlung des Воdens um den verticalen Brunnen, meiner Ausicht nach, zu befűrchten sei, und d..ss im Gegentheil unbistreit-bare Beweise vorhanuden seien, dass die zerstörende Thätigkeit baldigst vollständig aufhören wird.
Свою статью г. Myравский заканчивает весьма эффектно:
…Der beste Beweis davon, dass im Zeughause von Briansk Alles wohlbehalten und un bester Ordnung sei, ist, dass weder in der Presse, noch in der Gesellscharf, noch in den betreffenden Katastropheist, was nicht möglich ware, wenn man das drohende Unglück nicht bewaltigt hätte, und wenn die verspülte Oeffnung ihre Thätigkeit nicht dem neunen Brunnen hätte abtreten müssen, welcher nun die Fülle des an`s Sonnenlicht geführten Wasserreichthums in friedlicher Bahn zu leiten hat*.
Работы по заглушению прорвавшейся скважины, в блестящем результате которых профессор Войслав уверял своею честью, прекратились сами собой вследствие происшедшего провала части кузницы против прорвавшейся скважины, несмотря на уверения г. Войслава в праздности самого вопроса об опасности для зданий арсенала близости прорвавшейся скважины. Доверие к «известному специалисту по бурению» было настолько сильно, что руководивший в последнее время работой но заглушению скважины, поверенный г. Войслава, технолог Кулинский весьма наивно объяснил причину провала не очевидным для всех подмывом грунта, а тем, что через стены кузницы внизу в нескольких местах проходили водопроводные трубки и трубки для спуска воды из расположенных в кузнице котлов и паровых молотов. Между тем подобное объяснена по своей наивности непростительно даже профану техники, а не только человеку, получившему специальное образование в высшем учебном заведении.
В настоящее время г. Войслав, как уже известно, от продолжения работ по заглушению прорвавшейся скважины отказался.
Из сказанного видно, насколько заметка газеты «Новости» и уверения почтенного профессора далеки от истины и как подобные заметки могут ввести в заблуждение публику, мало знакомую с ходом дела и черпающую свои сведения из источников мало надежных».
* Organ des «Verein der Bothrtechniker», 1985, №24, и предш. Относительно прессы, также как и во многом другом, г. Муравский здесь сильно погрешил: тотчас же после открытия действия буровой наклонной скважины профессора Войслава, в «Брянском Вестнике» высказано было сомнение о пользе сего сооружения, и последствия не замедлили оправдать это предположение. – Ред.
—
В пятницу, 3го мая, в Свенске имеет быть крестный ход по случаю перенесения явленной иконы Богоматери из теплого храма в холодный Успенский собор.
—
Несколько раз, и чуть ли не с первых же нумеров «Брянского Вестника», нам приходилось отмечать дикость нравов местной среды, проявление чего особенно возмутительно по отношению к животным, битье которых, при подъеме наприм. тяжестей на гору, производится нещадно. Мерилом грубости нередко выставляют у нас Сибирь. Но вот, что мы читаем в контракте, заключенном одной золотопромышленной компанией со своими рабочими: одним из параграфов такого условия внушается рабочим, что они должны беречь данных им лошадей и отнюдь не бить их. У нас же, в Брянске, бедных животных не только бьют, но положительно истязают. Так, 16го апреля в 10м часу утра, можно было видеть следующую картину: по Рождественской горе ехала телега, очевидно на бойню, ибо сзади был привязан солидных размеров бычок. Животное это представляло такую душу терзающую картину, от которой могло не шевельнуться разве только сердце совсем грубого, совсем бессердечного человека, каким и показал себя сзади шедший и подгонявший палкой бедное животное. Но истязание этим еще не ограничивалось: губы быка были крепко связаны веревкой, за которую и тянула его телега. Привязанное сзади телеги, животное вероятно от боли упиралось и не шло. Тогда подгонявший быка, находя что палка его мало действует, бра обеими руками хвост животного и ломал его, сворачивая в кольца, которые суживал и выворачивал в разные стороны*.
Сцена эта происходила на видном месте, против городского училища, и остановила нескольких прохожих.
* К удивлению, подобное скручивание хвоста у животных в большом ходу в Москве, как о том читаем в одной из недавних статей «Курьера». – Ред.
—
Афанасьевская ярмарка ныне совпадает с праздником Вознесения, в четверг, 2го мая.
—
На днях на Рельсовом заводе брянский мещанин Павел Петров, осматривая револьвер, по неосторожности выстрелил в двоюродного брата своего, крестьянина с. Страшевич Брянского уезда Николая Дмитриева Чехлова, 46 лет, и убил его наповал.