q
Подписывайтесь на наши аккаунты в соцсетях:

Пристав 4го стана Брянского уезда подпоручик запаса армии Комша переименован в губернские секретари.

 

ХРОНИКА

Святочные развлечения на этот раз открылись балом у Е. А. Скупио, устроившим у себя на первый день праздника елку. Застрельщиками вечера явилось юное поколение, которое веселилось от души, но вот против него искусно поведена была атака взрослыми, за коими и осталась позиция чуть не до утра, когда начался разъезд.

Во вторник, 2бго, в Халаевских казармах дан был солдатский спектакль, на котором исполнена была известная одноактная комедия: „Девушка-ефрейтор», и в заключение шел дивертисмент, состоявший из разных комических сцен из еврейского быта, причем, как это ни странно, исполнителями явились солдаты-евреи. Нечего и говорить, что невзыскательная публика, до тесноты наполнявшая довольно большой зал (некогда актовый бывшей у нас классической прогимназии, помещавшейся в этом же доме) — усердно аплодировала и актерам и еще более куплетчикам: в лапсердаках и с пейсами, жидовский квартет действительно был смешон, и нужно было много мужества исполнителям, дабы представить своих единоплеменников в невзрачном, карикатурном виде. Между прочим, из певцов следует отметить Тительмана: у него очень недурной тенор баритонального характера, но, к сожалению, материал необработанный. Распорядителем спектакля был капитан С. В. фон-Ренне.

В тот же вечер в общественном собрании шел другой спектакль, любителей драматического искусства «в пользу недостаточных студентов московского университета, окончивших орловскую гимназию». Представлено было: «Вспышка у домашнего очага», «Прежде скончались, потом повенчались», и «Дочь русского актера». Здесь требования конечно были неизмеримо строже, но и самый строгий критик — москвич остался бы совершенно доволен актерами. Ансамбль был полный, чувствовалась хорошая режиссерская рука и понимание каждым взятой на себя роли, а если добавить к этому еще и прекрасную гримировку — то представление хоть куда.

Первой из названных пьес, к сожалению, мы не застали. Вторая — главная в спектакле — прошла безукоризненно, причем особенно выдавались Н. А. Афанасьев и Е. Н. Бабаева. Сцена во втором действии, когда Хлыстиков и Квашнина осторожно подготовляют друг друга к известию о смерти их детей: он — о кончине Марьи Христофоровны (Н. И. Орлова), а та о Сереже (Е. М. Цветаев) — проведена была отлично.

В «Дочери русского актера» положительно был хорош г. Судаков (Лисичкин) и опять Н. А. Афанасьев (отставной прапорщик Ушица): в их представлении это были просто живые лица. А. П. Богуславская (Верочка) прекрасно справилась со своею ролью и очень мило провела два выхода с переодеванием, причем куплеты по требованию публики она должна была повторить. Напрашивается маленькое замечание: жаль, что, являясь цыганкой-ворожеей, Верочка не постаралась [ц]елико[м] возможно загримировать себя и вообще показаться Ушице менее узнаваемой, наприм. в тюрбане — повязке, из-под которой виднелись бы пряди волос и даже целые локоны, с шалью через плечо, без чего, как известно, у нас немыслимы цыганки, и т. п., а мальчиком можно бы явиться в костюме менее богатом, и тут довольно было бы кумачной рубашки, а не расшитой шелковой, хотя в обоих костюмах Верочка была очень эффектна.

По окончании спектакля следовали танцы, виноват: при вызове «всех», одним из студентов произнесен был краткий благодарственный спич, но речь могла бы быть пожалуй несколько и подлиннее, так как действительно все принимавшие участие в спектакле заслуживали признательности. Мы слышали что спектакль дал чистого сбору слишком двести рублей, а для Брянска это уже считается цифра хорошая.

Танцы были очень оживленны, и по случаю каникул каких-каких только мундиров не встречалось среди кавалеров. Вообще вечер этот не в пример прочим прошел блестяще und ganz anständig, как сказал бы о нем даже самый, самый строгий немец-педагог. Кстати, о наших русских: за исключением одного игравшего, все они блистали своим отсутствием.

Не было ни гроша — и вдруг три спектакля русской оперы! Товарищество с.-петербургских оперных артистов под управлением Н. М. Шампаньер-Боголюбова (каюсь: никогда не слыхал такой фамилии) дало у нас в среду «Трубадура». Клубный зал быль почти полон. Да и как было не соблазниться послушать настоящую оперу, тем более что все обещало нечто не совсем у нас обычное. На афишах наприм. значился капельмейстер, ergо предполагался оперный оркестр; значились даже «костюмы собственной мастерской», и проч., и проч. Но вот выходит капельмейстер и преспокойно садится за клубный рояль, потом поднимается занавес, и перед слушателем опять все та же намозолившая глаза декорация, исправляющая должность и сада, когда дают наприм. «Под душистою веткой сирени», и обрыва на берегу Волги в «Грозе», еtс.

Хора нет. Превосходная сцена начала первого акта пропала, да и весь он представлен был в отрывках. Deserto sulla tella не произвело никакого впечатления, как и все остальное. Во втором акте хор в самом жалком составе ноет за сценой, и разумеется без наковален, а заключительный фразы его при удалении в горы, что производит такой эффект — исполняет фортепиано. Stride la vampa, заигранное шарманками, не хуже могла бы исполнить и какая-нибудь брянская Азучева. Di quella pira… и далее все до конца можно назвать лишь кое-каким исполнением из «Трубадура» в святочных костюмах, но отнюдь не сценами из самой оперы. Последний акт, где столько благодарного и который можно бы обставить сносно даже при наших средствах — совершенно пропал. Понятно, судя но всему ходу представления, аудитории уже нечего было ожидать: тех импонирующих контрастов, наприм. арии Леоноры в сопровождении одних медных (и притом в какой форме) и затем партии Манрико с арфой — требовать было бы смешно, но Miserere и в небольшом хоре произвело бы впечатление, а cloche des agonisants, для чего употребляется тамтам, можно бы сделать и на фортепиано, как это встречаем например у Антона Контского в его известной пьесе на мотивы из «Трубадура».

Не слыхавшим оперы на настоящей сцене и в должном исполнении, само собой разумеется «Трубадур» и в сказанной обстановке показался чем-то необыкновенным, и все артисты награждались громкими рукоплесканиями.

Некто, скрывшийся под псевдонимом: «Ни в одном глазе» — прислал в редакцию пространную заметку, суть которой сводится к тому, что-де редакция «Брянского Вестника» иногда слишком сгущает краски, рисуя местное общество. При этом автор статьи указывает на мнение, противоположное нашему, высказанное в одном из толстых журналов. Если не ошибаемся, указание это разумеешь заметку Я. Абрамова, помещенную в «Новом Слове». Там, в этой заметке, между прочим сказано: «…вольно же человеку не найти в провинции ничего, кроме общества, живущего винтом, выпивкой и сплетнями!»

Далее, г. Абрамов преподает такой совет провождения времени в провинции:

«В провинции, кроме «общества», обладающего действительно весьма мало привлекательными качествами, есть конечно и другие элементы, среди которых можно и должно жить без страха опуститься и насосаться. Прежде всего это — трудовая масса, масса людей, живущих под гнетом тяжелого ежедневного труда, общение с которой приходится устанавливать не на почве винта, выпивки и сплетен, а на почве служения нуждам этой массы, работы в ее интересах. А затем, между «обществом» и «массою» стоять люди, которые работают для этой массы и обыкновенно против «общества», потому что интересы «общества» и «массы» чаще сталкиваются, нежели совпадают».

Можно дать какую угодно премию тому, кто разберется в приведенном сумбуре, особенно в заключительных словах, где рекомендуется ни больше, ни меньше как хождение в народ. Но ведь якшаться с сапожниками, с «массою», и с людьми, которые работают для этой массы и обыкновенно (?) против (?!) «общества» — не всякому по вкусу: у человека образованного горизонт несколько шире, чем у провинциального сапожника, и ему, интеллигенту, если он по «так называемый интеллигент» — должен претить рецепт Абрамова. А каково настоящее общество, за которое заступается г. «Ни в одном глазе» — вот примеры.

В одном из фельетонов, помещенных в Нижегородском Листке, автор его посвятил несколько слов местному всесословному клубу, указав между прочим на то, что за последнее время в нем миновали случаи скандалов и буйств, подобных бывшим раньше, и что теперь нравы в нем смягчились.

«К сожалению, возражает один из членов клуба, это смягчение нравов в среде посетителей клуба не достигло еще той степени, когда будут невозможны случаи неприличного поведения посетителей даже на семейных вечерах, бывающие еще нередко. На семейных вечерах, состоявшихся 22 и 29 го октября, некоторые из членов клуба своим безобразным поведением обратили внимание на себя всей прочей публики, и только одна администрация клуба относилась к безобразникам довольно безучастно, проявив совершенно неуместную снисходительность к явно неприличным выходкам нетрезвых посетителей. Семейный вечер 29го октября был в особенности богат такими инцидентами. В танцевальной зале клуба можно было видеть, наприм., нескольких мужчин, которые, покачиваясь и еле держась на ногах, в то же время настойчиво предлагали свои услуги дамам танцевать с ними. Один из них, пригласив дыму на танец и сделав с ней два или три тура, оставил ее среди залы, и, пошатываясь, только благодаря какой-то счастливой случайности успел дойти до дивана, на который и свалился обессилив совершенно. После этого он не унялся и продолжал делать свои предложения дамам на танцы, во так как с ним уже ни одна дама танцевать не соглашалась, то обиженный таким невниманием к нему, подвижный посетитель направился в дамскую уборную… Что там было — я не знаю, только затем я его снова видел в зале клуба. Были и такие субъекты, которые отказывавшимся танцевать с ними дамам делали самые грубые и дерзкие замечания. Так, наприм., один из таких нахалов даме, совершенно ему незнакомой, которая отказалась с ним танцевать в виду его нетрезвого состояния, сделал дерзкий выговор, топал на нее ногами, и в конце концов своим поведением и выражениями довел даму до слез. Случай этот был заявлен дежурному старшине, который, сделав нахалу лишь замечание, предложил ему извиниться перед дамой, и тем дело кончилось, тогда как такого нахала в поучение другим следовало, конечно, немедленно удалить из клуба. Надо заметить, что затем этот самый господин на моих глазах снова проделывал подобные неприличные выходки и с другими дамами, которые только не пожелали о них довести до сведения дежурного старшины. Подобных случаев я мог бы привести очень много, и совершаются они на глазах у всех: не видят их только одни дежурные старшины клуба, которые являются в залу лишь для додачи звонка оркестру — начать или кончить следуемый по расписанию танец»

Наклонность к битью других у нашего обывателя доходит до ne plus ultra, читаем в Самарском Вестнике: если же побить некого, никто под руку не подвертывается, он начинает ломать скамейки и двери в общественных садах и скверах, сокрушать уличные фонари в глухих улицах и переулках, уничтожать только что посаженные молодые деревца перед домами и вообще проделывать что-либо в этом роде. По словам фельетониста названной газеты, подобные подвиги совершают не одни «горчишники»(?), но случается и люди с университетским образованием, занимающее более или менее видное общественное положение.

Широкая русская натура сказывается однако не на одной лишь Волге, и если припомнить г. «Ни в одном глазе» недавний случай из жизни нашего местного общества, когда дело из-за самого ничтожного пустяка едва не кончилось дуэлью, о чем и теперь все еще говорить, то густые краски «Брянского Вестника» не должны казаться ему таковыми: напротив, они слишком прозрачны, и сквозь тонкий их слой каждый отлично узнает себя.

В субботу, 23го декабря, в Привокзальной слободе около полудня произошел пожар в одном из сараев. Огонь скоро был потушен городской командой и членами вольно-пожарного общества. Убыток незначительный. Случай этот опять и опять вопиет о необходимости устройства в слободе своего околотка, также как это необходимо и по другим местам города, о чем мы говорили неоднократно. Важна первая немощь, и, повторяем, организовать это дело нетрудно.

В пятницу, 29го числа, в общественном собрании был детский бал с елкой. Устройство этого вечера принадлежит В. Н. Шеншину, показавшему столько вкуса в убранстве залы. Вечер прошел весело.

В одной из Баженовских казарм, что на Смоленской улице, у выезда к Полевой церкви, есть доска со следующею надписью:

«1823го года сентября 8го дня дом этот осчастливлен был пребыванием Его Императорского Величества Государя Императора Александра Павловича, причем Его Императорскому Величеству благоугодно было дом этот назначить Императорской квартирой.

1837 года июля 18 и 19го в этом же доме изволил пребывать Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич Александр Николаевич.

В 1893м году дом этот перестроен для помещения в нем воинских чинов».

Дом, служивший Императорской квартирой – некогда принадлежал купцу Бабаеву и теперь составляет часть казарм, где помещается 1й батальон Каширского полка. В свое время это двухэтажное здание считалось конечно лучшим во всем Брянске, хотя оно было самой заурядной архитектуры. Жаль однако, что не сохранилось даже фотографий этого дома, и фасад теперешней казармы разумеется не дает никакого понятия об Императорской квартире, с балкона которой Царственные Гости выходили к народу.

За состоявшимся в 9й день ноября Высочайшим повелением о временной отмене выдачи льготных паломнических паспортов для следования в Святую Землю, начальником губернии прекращена, впредь до особого распоряжения, выдача установленных билетов на путешествие в Иерусалим.

КАЛЕНДАРЬ-МЕСЯЦЕСЛОВ

БРЯНСКИЙ БАЗАР

ДЕКАБРЬ

31 Нед. по Рождестве Христове. Преп. Мелании. Отдание праздника Рождества Христова.

ЯНВАРЬ 1896

1 НОВЫЙ ГОД, ОБРЕЗАНИЕ ГОСПОДНЕ. Св. Василия Великого.

2 Св. Иулиании. Прп. Аммона и Макария.

3 Св. прор. Малахии; мч. Гордия.

4 Собор 70 апостолов. Евстафия, архиеп. Сербского.

5 Св. прор. Михея. Мч. Феопемпта Никомид.

6 БОГОЯВЛЕНИЕ (Крещение Господне).

Базары были средние. Овес ссыпали 37 – 43 к. п., сено 18 – 20 к., мякина 7 – 10 к. м., дрова 1 – 1.20 воз, жмаки 30 к. п., свиные туши 2.80 – 3 р. п. Пеньку новую зимняк покупают 2.40 – 2.70. Мука ржаная с возов 50 к. п. Рыбы нет, весьма мало дичи, а рябчиков вовсе не было. – Погода выше средней, и скорее теплая. Очень много выпало инея.

ОБЪЯВЛЕНИЯ

требуется хорошо знающая уход за бельем горничная или желающая тому научиться молодая девушка
к концу апреля или началу мая месяцев ищу в нагорных улицах вновь отделанную квартиру в 5 6 комнатах с кухней подвалом ледником и т п хозяйственными принадлежностями
error: Копирование запрещено!