В Брянской городской управе 24го апреля сего 1895 года назначен окончательный торг на отдачу на время имеющей быть в городе Брянске 2 мая Афанасьевской ярмарки ярмарочной площади, особо за места, занимаемые под торговлю балаганами, столами и проч., и особо за места под постройку двух выставок для продажи нитей.
Член управы Михаил Добычин.
За секретаря Г. Иванов.
—
В Брянской городской управе 25го апреля 1895 года назначен торг, а 29го переторжка на отдачу в арендное содержание городских сенокосных лугов под скошение травы в 1895 году.
Кондиции на отдачу открыты в городской управе во всякое время от 10 до 2 часов дня, кроме праздничных и воскресных дней.
Член управы Михаил Добычин.
За секретаря Г. Иванов.
ХРОНИКА
Орловский епархиальный училищный совет уведомил брянское уездное отделение совета, что из 700.000 рублей, которые Государь Император Высочайше соизволил отпустить на воспособление церковным школам Империи, 17 тысяч рублей ассигновано в 1895 году на орловскую епархию. В ознаменование таковой Монаршей милости во всех церковных школах орловской епархии будут совершены благодарственные молебствия о здравии Их Императорских Величеств и всего Царствующего Дома.
—
Брянские купцы братья Николай и Павел Семеновичи Могилевцевы пожертвовали в пользу брянского благотворительного общества, по призрению детей и престарелых граждан города Брянска, наличными деньгами 10.000 рублей и каменных двухэтажный дом с местом и надворными службами.
Кроме того, поступило пожертвований от разных лиц в пользу того же общества 1.800 рублей.
—
Встреча Великого дня и в нынешнем году по обычаю была торжественна, и опять, как в прежние годы, заботы наиболее усердствующих прихожан направлены были к украшению своей церкви: этот помысл занимает молодежь чуть не с самого начала великого поста и перед праздникам гвоздем сидит у каждого. Все думы сводятся здесь к изобретению затейливых транспарантов, к количеству фонарей и отчасти, хоть это и запретный плод – к хлопанцáм (швермерам). Заботятся о том, что как бы чем «удивить мир». Задача, разумеется, неподсильная, но брянский невзыскательный мир в данном случае довольствуется малым, и странствуя группами из одного храма в другой для прикладывания к плащанице – открыто выражает свой восторг пасхальной иллюминации. Подолгу останавливаются группы у той или другой церкви. Так, на этот раз выделялись убранством Успенская церковь (Нижний Никола), Троицкая и особенно Верхний Никола. Беднее всех каждый раз оказывается Смоленский храм, строящийся второе десятилетие и не имеющий даже какого-нибудь сторожа, который позаботился бы о его внешнем благолепии. Отсутствие сторожи сказывалось еще и на беспризорной колокольне сказанной церкви, где в продолжении целой недели невозбранно могли звякать и дети и всякий пьяный, заходя с улицы через разломанные ворота внутрь ограды. Других удовольствий, кроме этого беспорядочного и в высшей степени надоедливого звона – брянскому обывателю не полагается. Нет у нас ни балаганов с немудрыми народными пьесами, ни качелей или каких-нибудь каруселей для детей, и т.п. Всю Святую неделю развлечении в том и заключается, что публика, мещанство и мелкое чиновничество прохаживается по Московской, избрав для сего район от Соборного моста до базарной часовни. Здесь tout le monde и нередко слышатся фразы, которым позавидовал бы сам Генслер, наприм.: je grand chasseur jusque lamusique (я большой охотник до музыки); il faut (даже: хве) frommage sur la cour (сыро на дворе), «украшение (такой-то) церкви было просто шефдёвр» и т.п. В сквере пока еще снег лежит, а на избранном пространстве можно слоны слонять. Правда, и тут, выражаясь деликатно, не без грязцы, но что ж прикажете не заводить же нам в Брянске, в самом деле, какую-то там парижскую чистоту, хотя бы к празднику. Надо отдать справедливость – город, сколько мог, пообчистился. Привычка, говорят, вторая натура?: дождемся и мы когда-нибудь, что Брянск привыкнет к чистоте. Чтобы заняться городу отделкой и приведением в порядок арсенального сада, расположенного Покровской горы и некогда бывшего единственном сборным местом общества. Теперь, именно в эту пору, весной во время разлива реки садик этот именно был бы хорош и удобен для гулянья: с каждого пункта его открывается чудный вид на Десну и на заречье. Для устройства входа на гору между гауптвахтой и пороховым погребом (первая скоро подлежит сломке, а за вторым осталось одно лишь страшное название), для устройства сколько-нибудь сносной огорожи, возобновления дорожек и постановки скамеек, включительно до расчистки веранды, что у самой покровской ограды – потребовалось бы много-много десяток-другой рублей, между тем, сад этот был бы просто благодеяние для целой половины города (заарсенальной), совершенно обездоленной в этом отношении. Уж одно то обстоятельство, что здесь по склону горы сухо, тогда как в сквере снег, а на Московской грязь – говорит за то, что садиком этим следовало бы заняться. Другое место вблизи арсенала, пространство, идущее параллельно мостовой и граничащее с оградой Смоленской церкви (от дома Бесчастнова до арсенального мостика) – также весьма удобно для устройства гулянья, стоит лишь насадить там аллею, наприм. из бальзамического тополя, который у нас принимается хорошо – и бульвар готов. Вообще можно бы многое кое-что сделать для обывателя, поднять город во внешнем, будь на то добрая воля тех, от кого это прямо зависит.
Некоторое развлечение еще доставляла брянской публике заезжая труппа малороссов. Но именно и только труппа эта могла дать развлечение, один из способов убить время, а отнюдь не удовольствие в смысле эстетического наслаждения игрой. Есть разные степени искусства. Для того, чтобы изобразить, положим, плоды – один возьмет их в натуральном виде, вырежет соответственные отверстия в клеенке и пристроив все это, обделает затем в рамку: выйдет чрезвычайно натурально, будет, так сказать, сама природа. Другой, вместо настоящих – возьмет плоды из папье-маше и раскрасит их, а клеенку заменит какой-нибудь собственной подмалевкой. Получится тоже известный эффект. Третий все нарисует, напишет, и nature morte выйдет у него как живая: в этом жанре есть великие художники. К какому из трех родов искусства отнести игру малороссов – предоставляем сделать самому читателю, если он бывал или хоть раз был на этих спектаклях, или даже просидел один только первый акт Катерины, данной для первого представления.
—
На страстной неделе, перед самыми праздниками, нам случайно довелось видеть замечательную картину, повторяющуюся впрочем из года в год по одному и тому же шаблону. Сотни бедных, преимущественно женщин – буквально осаждали городскую управу в ожидании пособия, обычно там раздаваемого ко дню Пасхи. Лестница снаружи и некоторое пространство перед ней запружены были этим людом. Особенно дряхлых, которые действительно нуждались бы в помощи – не было, однако заметно среди этой толпы, из которой долетали наприм. такие отрывочные фразы, что де «этого квартиранта держать более не буду», и т. п. Кто знает любовь человека к обзаведению себя своим уголком, тому не покажется странно, что в данном случае большинство просительниц состояло из домовладелиц. Какие это дома и можно ли назвать домом лачугу на Судке или Подарем, стоящую всего каких-нибудь пятнадцать-двадцать рублей – вопрос другой, но нельзя не остановиться на следующем обстоятельстве. Стремясь к самостоятельной и независимой жизни, все это с виду бедное население прежде всего заботится об избежании труда: жить лишь бы не умереть, жить как-нибудь, хотя бы впроголодь, жить в вонючей и смрадной конуре, но нередко вполпьяна – это идеал, заветная мечта таких людей, причем главное – только бы им не трудиться. Вода (одно из самых важных обстоятельств и жизненных условий) – вода близко, а если далеко, да ее и немного надо, то принесет ее тот самый молодой субъект, который также, подобно пожилой домовладелице – избегает какой-либо тяготы и предпочитает ей «легкий труд», нуждаясь лишь в ночлежном приюте. Нередки в последнем бесшабашные пьяные оргии со всеми их последствиями: мордобитием, протоколом, камерой судьи, тюрьмой и т. п., но все это вздор перед легким трудом, перед легкой, свободной, самостоятельной жизнью. Между тем, в городе не найти ни порядочной кухарки, ни горничной. На эту ужасную должность никто нейдет, если же идут на место, то весьма неохотно, и люд этот вдобавок непрочен: живет он большей частью до лета, или до теплой поры, а там его не удержишь. Да и зимой эта прислуга сущее горе и наказание. Не говоря уж о том, что редкая из них умеет что-нибудь порядочно приготовить, все это преисполнено дерзости и удивительного самомнения. Надо ухаживать за прислугой. А что дебюты этих «кухарок за повара» и всяких там брянских «субреток» нередко завершаются у судьи, причем на столе фигурирует и поличное в виде мелкого белья или других вещественных доказательств – всем известно и об этом много распространяться нечего. Желательно бы посему делать строгое различие между такими просительницами, прежде чем давать им подачку. Это совсем не бедные существа, как можно бы вывести по их внешнему виду: это нищие по профессии, сделавшие из протягивания руки выгодный промысел и нередко ловкие хозяйки смрадных притонов, также дающих им немалую прибыль. Всякий отказ таким мегерам послужит им в урок и должен поневоле заставить их обратиться к честному труду. Несколько раз мы поднимали вопрос о церковных попечительствах, говорили о роли дома трудолюбия, об искоренении нищенства, для чего приводили даже исторические примеры, каков наприм. знаменитый трактат инока Евфимия, и, кажется, пора бы покончить с этим в положительном смысле, для чего нужно лишь дружное содействие городского самоуправления и администрации.
—
Как упало у нас судоходство с проведением железных дорог, можно судить по тому, что в нынешнюю весну отошло из Брянска всего лишь несколько барок, из коих три принадлежат Горбунову, одна-две некоему Богданову и с десяток прошедших сверху. Груз этих судов состоит почти преимущественно из деревянного товара: идут лопаты, ночвы и ночевки, тес и т. п., этим же способом перевозки отправляется свежее (машинное) конопляное масло, солод и проч. Барки, значительно большего объема, чем прежние байдаки, обыкновенно сгоняются в Херсон. Впервые нынешний тип судов ввел у нас Цыпулин и первые рабочие были из Рязани, теперь местной потребности удовлетворяют песоченские крестьяне. Снаряжение барки самого простого и требуют экипажа 10 -14 человек, причем на бабайку (весло), несмотря на ее колоссальности и так сказать массивность – садится по одному. С подобным веселышком, длиной 12 – 14 аршин и толщиной у рукоятки до трех с половиной вершков – гребец управляется замечательно легко: благодаря особому приспособлению, струнке – так называется веревка, идущая от пера весла к борту судна, где она и прикрепляется – весло держится на весу, но понятно и при этом все-таки требуется известная физическая сила. До Херсона идут 7 – 8 недель, за что рабочий получает 35 – 50 рублей на хозяйских харчах; ряда с главным лоцманом, стоящем на стерне – другая, плата ему значительно выше, 125 – 200 рублей. Судно никогда не красится, все в нем топорно, грубо и предназначаемое для сплава неизвестного груза оно строится настолько крепко, лишь бы дойти до места, где по освобождении от товара кузов барки включительно до последней клепки остава идет в продажу на различные поделки. Цена такой барки около полуторы тысячи рублей.
—
Минувшая снежная зима не прошла бесследно для нашего города. Вследствие таяния снега во многих местах так повредило мостовую, что пришлось временно загатить размывы и провалы, наприм. на Рождественской горе. Об Авиловской горе, представляющей в нижней своей части балку или просто сорный овраг – и говорить нечего: на некоторое время она делается совершенно непроходимы и непроездна. На низких местах также не обошлось без серьезных последствий: на Московской улице, наприм., у третьего моста, что у переулка к Десне, произошел оползень, разрушивших дом до основания. Мостовая же в этом участке, возле моста, именно там, где производился ремонт ее – представляет собой нечто невообразимое или по крайней мере трудно поддающееся описанию: это Альпы со всевозможными шамунями, какие угодно хребты гор с какими угодно долинами, но это отнюдь не мостовая, предназначенная для езды в экипажах, для передвижения живых человеческих существ. Средние века были изобретательны в пытках: такое время было; но больших истязаий, какие представляют наши мостовые даже для пешехода, мостовые без тротуаров, но с ремонтом в десятки тысяч – вряд ли можно придумать. В этом отношении, да пожалуй и не в нем одном – положение Брянска по истине ужасное.
—
На днях А. Н. Комарев принес в дар для церкви Каширского полка икону преподобных князя Олега и Поликарпа брянских чудотворцев, а для нижних чинов около двухсот олеографических изображений тех же угодников. Кроме того, ежегодно к празднику Пасхи г. Комарев присылает различные благовония для святого престола и плащаницы. Принимая дар сей и приношения как знак братолюбия и бескорыстного христианского усердия, командир названного полка флигель-адъютант Его Императорского Величества полковник И. В. Богаевский выразил почтенному жертвователю благодарность.
Такое же усердие приношениями А. Н. Комарев оказывает и церкви Дорогобужского полка.
—
Мы слышали, что существует предположение устроить в Привокзальной слободе сухарный завод, для чего город отводит военному ведомству бесплатно 15 десятин земли.
—
Нижний Судок сильно играл и подобно всем горным речкам, принимающим бурный характер во время таяния снега или в дождь – натворил немало бед. Так у Успенского моста на земле А. П. Комарова произошел громадный обвал, а в понедельник 11го числа, глыба земли отвалилась и у дома Н. С. Добычина. Принимаются кое-какие меры, но разумеется все это не надолго, пока не будет устроена канава как следует, на что потребуются значительные затраты. Вообще город наш весьма нуждается в благоустройстве.
—
Распоряжение управления шоссейных дорог о закрытии проезда по Черному мосту через Десну создало очень затруднительное положение для строителей льгово-брянской железной дороги. Линия оказалась отрезанной от участкового управления, и поездки на места работ стали невозможны. Сообщение ведется чрез особые оказии, а в крайнем случае путь до 725й версты полесских железных дорог приходится делать пешком. Возбуждено ходатайство об открытии моста для легких экипажей, хотя бы по особым свидетельствам. Мосты вообще считается достаточно надежным и для проезда небольших экипажей безопасным. Неудобство от закрытия Черного моста сознано и городским управлением, и не далее как 11го апреля городской голова телеграммой обращался в округ путей сообщения с просьбой о принятии скорейших мер к устройству переправы в данном районе, на что 12го числа В. И. Сафонов получил в ответ, что для принятия мер к устройству сообщения через Десну командируется в Брянск член правления г. Викентьев.
В субботу 15го числа мост был осмотрен и теперь сообщение по нем открыто с 5 ч. утра до 10 ч. пополудни, причем езда с возом дозволена лишь в одну лошадь и с тяжестью не более 25 – 40 пудов; прогон скота дозволен не более 10 логов в один раз; пропуск войска также должен быть производим партиями не более 10 человек при условии идти не в ногу, а вольным шагом.
—
Во вторник 11го апреля в офицерском собрании любителями дан был спектакль. Сегодня, в воскресенье, 16го числа, другим кружком любителей дан будет в зале общественного собрания спектакль с благотворительной целью. Во время антрактов будет играть оркестр Каширского полка в полном составе, с участием деревянных инструментов. Недавно нам случилось быть на репетиции новых пьес, и нужно отдать справедливость – каширский оркестр поставлен отлично, вполне оправдывая заботы о нем командира полка.
—
В воскресенье, 23го апреля, квартирующие в Брянске полки Дорогобужский и Каширский выступают в лагери, которые в нынешнем году будут под Орлом, где соберется вся 36я дивизия.
—
В пятницу 7го сего апреля в пятом часу пополудни скоропостижно скончалась жена содержателя ренскового погреба Сильваненко. Праздничное время, помещение погреба в одной из самых бойких местностей (возле гостиницы Дудина по Комаревской горе), сам по себе неожиданный случай – все это через короткий промежуток уже собрало громадную толпу к месту происшествия. Толкам и разным предположениям разумеется конца не было, между тем, сколько известно, смерть покойной Сильваненко констатирована как происшедшая от апоплексического удара вследствие злоупотребления спиртными напитками.
—
В ночь на 27е марта на разъезде 725й версты полесских железных дорог (близ Карачевского шоссе) обнаружена была попытка произвести крушение поезда. Злоумышленники перевели стрелку, для чего сломали замок и загромоздили путь, наложивши на рельсы камней и деревянных обрубков. Покушение однако во время было замечено местным сторожем, и таким образом катастрофа была предупреждена. Поутру около места покушения найдено было несколько штук папирос и разбитая бутылка, в какой обыкновенно попадается водка. В ту же ночь вероятно теми же злоумышленниками были вытолкнуты из своих мест неукрепленные крюками двери сарая, устроенного на разъезде управлением постройки льгово-брянской железной дороги для склада материалов. Следов похищения однако не замечено. Злоумышленники пока не открыты.
—
Десна под городом и выше вскрылась 1го апреля в третьем часу пополудни. На другой день, 2го апреля, прибыло воды на аршин. В течение остального времени уровень Десны понижался до 12го числа, затем вода поднялась сразу и теперь все еще идет на прибыль.
—
В 76м нумере Орловского Вестника от 21го марта текущего года, некто NN, по поводу заметки нашей относительно корреспонденции из Брянска, помещенной в 45м нумере той же газеты и касающейся решения соединенной комиссии об оставлении народных школ в ведении земства (см. №13й Брянского Вестника), обвиняет нас в наивности, называя ее даже «удивительной».
Попробуем несколько разобраться в препростой наивности автора упомянутой корреспонденции.
Г. №№ пишет, что мы воспользовались-де опечаткой названной корреспонденции, где сказано, что акт в привокзальной церковно-приходской школе был «6го февраля», тогда как на самом деле он состоялся 6го декабря. Это и есть «удивительная наивность Брянского Вестника», который «мог догадаться», что в данном случае опечатка.
Что до речи, сказанной о. Поповым на акте школы 6го декабря, то она помещена в Брянском Вестнике, теперь всякий может сличить ее с теми якобы выдержками, что напечатаны в корреспонденции из Брянска, помещенной в 45м нумере Орловского Вестника, и потому этот пункт статьи NN избавляет нас от повторения уже сделанных разоблачений неправды, какой заявил себя первый аноним в своей корреспонденции.
Затем решение комиссии об оставлении народных школ в ведении земства, еще раз повторяем, нисколько не удивило никого, ибо взгляд, определенный взгляд на это дело заранее был высказан в корреспонденции «из Брянска», помещенной в том же 45м нумере Орловского Вестника. Быть может, это случайное совпадение мнения неизвестного корреспондента со мнением членов комиссии, но после того, как стало известно постановление комиссии – ему никто не удивился, будучи заранее осведомлен о сем по корреспонденции анонима, видимо стоявшего близко к компетентному источнику.
Далее, один из членов комиссии, по словам г. NN, заявил, что «направление земских школ одинаково с церковно-приходскими».
Что сказать об этой более чем удивительно наивности? Заметим лишь, что если б все так обстояло благополучно в «направлении» школ, как о том заявил один из членов комиссии, то вовсе не было бы никакой розни во взгляде на преподавание в обеих школах, не было бы и той страстной борьбы, какая замечается в обществе по данному вопросу. Говорить так, как говорить «один член комиссии» устами №№ — значит умышленно закрывать себе глаза и положительно не сознавать того, что делаешь, играя в Руру тем, у которых крепко засело единственное: «чем хуже – тем лучше».
Вопрос о народном образовании, говорит один почтенный орган, который нельзя заподозрить в пристрастии, ибо стоит он вне партий – вопрос о народном образовании является у нас теперь одним из самых важных вопросов, и для правильного разрешения его не должно жалеть никаких усилий, никаких затрат. От правильной постановки школьного дела зависит вся будущность нашего Отечества. Это несомненно, а между тем, если мы осмотримся кругом, то увидим целый ряд препятствий, мешающих правильной постановке этого, столь жизненного, столь важного дела и в числе этих препятствий едва ли не на первом месте надо поставить неустановившийся еще взгляд нашего общества на народное образование.
До сих пор и в печати и в обществе происходит борьба за тот или иной тип народной школы. Борьба эта поддерживается в самой жизни рознью отдельных ведомств, в руках которых находится дело народного образования. В этом заключается великое недоразумение, тормозящее развитие школьного дела. Нам кажется, что историческая точка зрения на это дело совершенно уничтожат существующее разномыслие в школьном вопросе. Спорят обыкновенно о том, хороша ли школа министерская, или земская, или церковно-приходская; ломают копья из-за того, какому типу отдать предпочтение, тогда как и вопроса об этом быть не может. Вся суть в том, какая школа истинно народная, не по положению своему в народе и для народа, а по своему существу, т. е. какой тип школы выработан историческое жизнью народа, какая школа удовлетворяет народному идеалу и требованию. Если мы станем на эту точку зрения, то без спора должны признать народной школой – школу церковно-приходскую. Такой она была в первый период своего развития до татарского ига, такой она осталась и во все последующее время, до тех пор, пока преобразовательная эпоха не внесла в жизнь народную иноземных начал. Этот факт признают согласно и исследователи русской старины и даже враги современной церковно-приходской школы, которые не могут отрицать церковного характера древней народной школы. Стало быть, с народно-исторической точки зрения нет и не может быть спора о том или другом типе школы. Народная школа одна – это школа церковно-приходская. Может быть спор только о технической или детальной стороне вопроса, т.е. о материальных средствах церковных школ, о контингенте учителей, о том или другом надзоре за школами, об участии тех или других лиц в контроле и т. д. Но все это частности, достаточная разработка которых зависит от решения главного, принципиального вопроса.
Минувшее царствование в числе прочих вопросов решило и этот в национальном смысле. В Бозе почивший Монарх взглянул на школьное дело с народно-исторической точки зрения и Своим Державным словом возродил к жизни церковно-приходскую школу, всегда отвечавшую запросам народного духа. За десять лет со дня своего возрождения, школа эта успела оправдать доверие незабвенного Монарха, незадолго до своей кончины выразившего надежду, что с «помощью Божией это благое дело, усовершаясь с течением времени и привлекая к себе новых деятелей – привнесет великий плод для духовного просвещения нашего Отечества».
И в этом деле новое царствование является осуществлением великих заветов Почившего. Из официальных сведений уже известно, что Государь Император в 16й день декабря 1894 года Высочайше повелеть соизволил: отпустить из сумм государственного казначейства в распоряжение Обер-Прокурора Св. Синода семьсот тысяч рублей на воспособление церковно-приходским и другим народным училищам, находящимся в ведении Святейшего Синода.*
Таков истинный взгляд на церковно-приходскую школу, так говорят люди серьезные. Пойдем далее.
Другой из членов комиссии, не унимается г. №№, указал на одну из церковно-приходских школ, помещающуюся в селе, где имеется два причта, и в этом-то селе школа очень часто остается на попечении сторожа, да и сторожа-то лесного, который за отсутствием дьякона, учительствующего в школе – исполняет его обязанности.
Обвинение ужасное. Ни для кого однако не тайна в Брянске, что дело здесь идет о селе Фошне. Но что же следует из этого случая, приведенного другим членом комиссии как факт непригодности церковно-приходской школы? Ровно ничего. И к чему тут упоминание о двух причтах, когда в школе, по словам №№, учительствует один дьякон – не понимаем. Официальный орган духовенства, Орловские Епархиальные Ведомости свидетельствуют о факте еще более худшем в том же селе (см. № 2й текущего года, стр. 57), и все таки единичных уклонений этих нельзя обобщать и делать из них пристрастный вывод. В Москве очень дурная булыжная мостовая – значит ли отсюда, что и в Брянске должна быть точно такая же или еще вернее посылка – нам вовсе не нужно хорошей булыжной мостовой? Один из гласных недавно заявил на заседании думы, что ему как-то случилось ехать по дурному плашкоутному мосту через Неман – значит ли отсюда, что и в Брянске плашкоутные мосты непригодны, тогда как в Нижнем решено строить подобный.
Г №№ обвиняет Брянский Вестник в наивности, называя ее «удивительной», но препростая наивность №№ в своем роде нечто феноменальнее. На Немане дурной мост – Брянску не надо мостов; в Фошне оказалась дурная церковно-приходская школа – не надо нам церковно-приходских школ…
Два слова теперь лично к г. №№, автору «Письма в редакцию из Брянского Вестника», помещенного в 76м нумере Орловского Вестника.
По поводу сего письма, у нас в 13м нумере буквально сказано следующее: «Такое решение вопроса (т. е. оставление школ в ведении земства) неудивительно и можно было заранее предвидеть его, если судить о взглядах на дело по корреспонденции из Брянска»… Далее приведена следующая выдержка из этой брянской корреспонденции: «В заключение находим нужным высказать свой взгляд (это говорит брянский корреспондент): не следует земству торопиться передачей своих уже организованных школ в епархиальное ведомства»… (№13й, стр. 94а). Покорнейше просим всякого вникнуть в этот лозунг, поданный из Брянска через Орловский Вестник. Между тем г. №№ вот что говорит о сем: «Возвращаясь к корреспонденции 12го нумера Брянского Вестника, ** к тому месту, где говорится, что на решение комиссии по вопросу о передаче школ могли повлиять цитированные Брянским Вестником заключительные слова корреспонденции нумера 45го Орловского Вестника, нельзя не удивляться – неужели автор статьи Брянского Вестника мог серьезно высказать подобную мысль? Неужели, по его мнению, комиссия состояла из настолько наивных лиц, что на них могли повлиять слова орловской корреспонденции?»
Нужно быть, как мы уже сказали, феноменально наивным, чтобы притворяться до такой степени несмыслютой и умышленно не понимать в чем тут суть. Для пояснения возьмем хоть такой случай.
Если брянский корреспондент сообщает, положим, что у нас скоро предстоят любительские спектакли, а далее в другом своем письма прямо назначает время этих спектаклей, причем оповещает даже программу вечеров, каждый, в том числе без сомнения и №№ — вправе серьезно думать, что писавший и посылавший корреспонденцию близко стоит к устройству спектаклей и с делом этим он хорошо осведомлен. Каждый при этом серьезно думает, что или сам корреспондент или кто-либо из его знакомых быть может принимает участие в игре. Афишка о спектакле уже не производит затем впечатления чего-то неожиданного.
Корреспонденция из Брянска в 45м нумере Орловского Вестника появилась за несколько дней до заседания комиссии, в этой корреспонденции прямо сказано как должно было поступить брянское земство, и решение комиссии никого посему не удивило, а №№ силится теперь обелить корреспондента, выгородить его из неловкого положения, хотя он если и виноват в чем, так разве в излишней и преждевременной откровенности.
Засим вопрос – кто из нас удивительно наивен и кто наивен феноменально, притом в духе нравственности конца века (надеемся, что говорим понятно) – предоставляем судить читателям.
Кстати. Не потрудится ли г. №№ объяснить нам – откуда за последнее время взялся этот дух противоречия во всем, что, так или иначе, касается улучшения общественного строя, будь то суд, школа и проч.? Общество стало точно капризный, больной ребенок. Стоило наприм. Правительству объявить о закрытии приготовительных классов гимназий и прогимназий вследствие прекращения отпуска из казны денег на содержание их – как у нас тотчас же делается постановление думы: «поручить городской управе войти с ходатайством о сохранении и на будущее время приготовительного класса при брянской прогимназии, как безусловно необходимого для Брянска, но без отпуска на содержание сего класса 559 р., какового расхода город производить не может» (см. постановление думы 1888 года в программе Брянского Вестника, стр. 7). Стоило Правительству взяться за регулирование медицинского дела в земстве введением нового врачебного положения – и опять вопль. Теперь возник вопрос о народном образовании, программа которого может и должна быть только одна для всего населения – и опять крики. Можно сказать без преувеличения, что выйди сегодня постановление о передаче всех народных школ в ведение земства, как тотчас же раздастся со всех сторон в унисон: «Помилуйте, зачем, к чему нам школы? У нас и так, и без того своего дела много по ведению разнородного хозяйства, а тут еще народное образование! Пусть Правительство само возьмет на себя дело воспитания и образования народа, передаст его духовенству, а там, земству, заниматься этим»…
Дети, сущие дети со всеми вашими говорильнями, и вместо того, чтобы руководить других – вы сами еще нуждаетесь в твердой и крепкой руке.
* Русское Слово №23. – Для ознакомления с прошлым церковно-приходской школы может служить очерк С. Миропольского: «Школы и образование в эпоху монгольского ига» (приложение к Церковным Ведомостям) – Ред.
** Выражения: «корреспонденция» и «хроника» почтенный аноним мешает, кроме того брянскую корреспонденцию он называет орловской, а священника о. Попова два раза называет «лектором» вместо оратор. – Ред.
—
Мы получили заметку, автор которой просит восстановить несколько неточностей, вкравшихся в последнюю корреспонденцию из Брянска, помещенную в 90м нумере Орловского Вестника. Так, корреспондент говорит, что «вследствие» затора крыг между ледорезами у Черного моста этот последний закрыт для конного переезда. Неправда: мост закрыт для экипажей задолго до вскрытия Десны. Корреспондент далее говорит, что вход на мост загорожен рогатками. Опять неправда: вместо рогаток – простая перекладина на двух козлах. Разлив Десны, по словам корреспондента «очень велик, но воды ожидается еще больше». Между тем нынешний разлив в самом начале своем, т. е. в то время, когда посылалась о сем корреспонденция из Брянска – был менее само обыкновенного: вода пошла на убыль со второго дня (с 3го апреля), и стала прибавляться лишь с 12го числа. «Наш Десне(и)нский проспект – Московская улица – теперь уже совершенно просохло» — так оповещает в Орловском Вестнике брянский корреспондент, но оказывается и здесь неправда: «проспект-улица просохло» лишь кое-где. Потом, что за удивительная манера письма. «Труппе г. Матусина пришлось выезжать… на шарже. Пение прошло довольно сносно, благодаря участию… «местных малороссов», певчих соборного хора. О, брянские театралы (,) мужайтесь!… Все с многоточием, с подготовлением к чему-то чрезвычайному, необыкновенному. Помнится, одна корреспонденция из Брянска даже так заканчивалась: «впрочем на безрыбьи и…»
—
В Брянске гостит инфлуенца. Силы местной типографии, и без того скудные даже в обычное время, теперь по случаю сказанной эпидемии сократились до невозможности выпускать газету в определенный срок, почему происходит невольная задержка Вестника.