«И для героев есть невозможное»
«И ДЛЯ ГЕРОЕВ ЕСТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ».
«Суждены нам благие порывы», — писал когда-то Некрасов. Суждены они и некоему бежицкому доктору. Да, суждены, к сожалению, и только…
Мы, пожалуй, можем блеснуть и либерализмом и можем пойти навстречу новым гуманитарным течениям науки… Всё мы можем, — и даже со своей показной гуманностью можем остаться хамом там, где заурядный, мало-мальски воспитанный человек остался бы только джентльменом.
Мы даже можем показать, что и хамство-то у нас совершается теперь по-новому, так сказать… по-либеральному. Для эффекта мы, что ж, не прочь и пригласить к себе съехавшихся учителей на конференцию в богоспасаемый град Черноболотинск пожалуй, и прочтём им лекцию по экспериментальным приёмам ведения китайского языка.
А, чёрт возьми! Сближаться, так уж сближаться! Отчего и не пригласить этих захолустных педагогов в клуб, где можно и ещё раз самому порисоваться, и они-то могут сами убедиться в пригодности экспериментальных приёмов.
И, действительно, учителя, пожалуй, теперь «убедились».
Господин экспериментальный доктор вдруг вообразил себе талантом по части музыки (у него, говорят, хорошо развито воображение), так сказать, преемников Бетховена на земле. Сначала на рояли вывел «та-ра-рам-бум-би-ю», а потом вспомнил, что, дескать, зачем же так спокойно уселся на тумбе я?.. Ведь всякий талант живёт вдохновением и отрешается от всего земного. Дай-ка и я отрешусь, благо случай: в уголку группа учительниц с учителями кстати заговорила, громко.
Ну, и «отрешился», голубчик, прямо-таки ото всех благопристройностей и приличий светского человека.
Казалось, что господин доктор пред тем только читал стихотворение А. Толстого: «Коль любить – так без рассудка», и затем произвёл над ним хирургическую операцию («в хирургии он силён», — говаривал частенько о нём Стародум), отчего вышли лишь следующие две строчки:
«Коль ругаться – так уж смело
И при всех, — хоть и без дела!»
«Да, вот так экспериментатор!» — слышалось среди педагогов.
Господин доктор забыл древнее изречение: «Врач, исцелися первее сам».
Учителя и учительницы благодарны за оказанный им приём на Бежице, но они брали это как должное, а не как подачку.
Русский учитель был всегда «народным учителем» и таким останется. Не мешало бы доктору поучиться у них благородству.
Спасибо вам и за музыку, и за пение, и за декламацию, но не это нужно работникам на ниве народной. Уважая других, русский учитель заслужил уважение и к себе и вправе его требовать.
Русский учитель есть работник, но не бежицкий, заводский, кричать на него, а следовательно, вам не полагается.
Стыдитесь, сударь! Ваша выходка создала непроходимую бездну между вами и большинством ваших гостей, конечно, не тех, на кого вы кричали, тихих и робких созданий.
Ваша выходка по отношению к нескольким женщинам не есть «геройство», ибо с таким геройством невозможно заслужить себе уважение.
Нука Отгадаевич.
МЕСТНАЯ ХРОНИКА.
В комитете попечительства о народной трезвости.
В заседании театральной комиссии брянского комитета попечительства о народной трезвости 5 сентября , в присутствии председателя театральной комиссии Н. Н. Лукашова и членов: князя Л. И. Волконского, С. А. Бакулина, А. А. Бахтина и А. Н. Сычова слушали доклад председателя театральной комиссии Н. Н. Лукашова о том, что арендаторша летнего театра и сада комитета Е. А. Рыжова нарушила контракт, заключенный с нею комитетом по сдаче в аренду летнего сада и сада комитета на летний сезон 1910 года. Нарушение это состоит в том, что Рыжова, согласно вышеозначенному контракту, обязывалась иметь при театре оркестр духовой музыки, вполне хороший и имеющий большой репертуар пьес. Причем оркестр должен был играть не менее трех раз в неделю: по средам, пятницам и воскресеньям. Между тем, Рыжовой был приглашен оркестр военной музыки 144 Каширского полка, который не только не играл точно в вышеупомянутые дни, согласно контракту, но кроме того, если и был в саду, то всегда почти являлся несвоевременно в 9-м часу вечера, что вызывало неоднократные претензии со стороны публики, причем играл очень мало, ограничиваясь маршами и вальсами. В виду этого комиссия постановила за нарушение Е. А. Рыжовой вышеозначенного контракта – удержать внесенный ею залог в сумме 150 руб., каковые деньги обратить в специальные средства о народной трезвости, о чем и объявить Рыжовой.
Чествование церковного старосты.
В мае месяце сего года молния ударила в колокольню полковой церкви Каширского полка, а начавшимся пожаром были испорчены купол, колокольня и крыша. За неимением полковых церковных сумм в необходимом для капитального ремонта количестве, полк был поставлен в большое затруднение. Из этого положения полк был выведен заботами и трудами своего церковного старосты Фёдора Прокофьевича Смирнова, который целое лето трудился над исправление попорченного молнией, лично наблюдая за работами, производя ремонт на свои личные средства. На днях в церкви было освящение произведенных работ и всенощная, а 14-го сентября торжественное богослужение. Присутствовали на нем все гг. офицеры полка, по 15 ниж<них> чинов от каждой роты и церковный староста Ф. П. Смирнов. Благодарное общество гг. офицеров поднесло ему икону св. Александра Невского, как покровителя Каширского полка; на серебряной дощечке при образе вырезано: «Глубокоуважаемому церковному старосте Ф. П. Смирнову благодарные прихожане-каширцы». Перед провозглашением многолетия, священник сказал слово, а командир полка принес благодарность от лица полка и благословил Ф. П. Смирнова этой иконой. По выходе из церкви и принятия парада, командир полка провозгласил здравицу полковому церковному старосте и при звуках «туша» оркестра мцзыки грянуло раскатистое, могучее «ура» нижних чинов полка, а гг. офицеры подходили поочередно и благодарили Ф. П. Смирнова за заботы о благодеянии полкового храма и о религиозных потребностях полка. Действительно ремонт произведен капитальный и вновь отделанная полковая церковь своей чистотой, гармонией отделки и окраски приняла совершенно иной вид и невольно располагает к молитвенному настроению. Труды, заботы и расходы не пропали даром и каждый прихожанин невольно принесет в душе благодарность «обновителю храма сего».
Санитарные меры.
Губернская санитарная комиссия на днях сделала следующее дополнительное постановление для торговцев мясом, дичью и рыбою в городах и пригородах Орловской губернии. Перевозимое с боен мясо в телегах и санях (смотря по времени года), должно быть прикрыто чистым полотном или брезентом, а для подстилки должна употребляться чистая свежая солома. Если же мясо будет перевозиться на оцинкованных полках, прикрытых полотном, то подстилка соломы не обязательна.
Виновные в нарушении настоящего постановления будут подвергаться наказаниям в размере ареста до 3 месяцев или денежному взысканию до 300 руб.
Ассенизационный обоз.
Ассенизационные обозы городских подрядчиков, по-видимому, находятся в большой неисправности. Так, часто приходится слышать распространяющееся зловоние по улицам, где произведена уже вывозка нечистот. Плохая герметическая закупорка ассенизационных бочек, по-видимому, позволяет вытекать жидкости по улицам и насыщать воздух зловонием. Кроме того, самая очистка ретирадных мест начинается с вечера, когда еще вся гуляющая публика находится вне домов, в садах и, возвращаясь восвояси, недовольно попадает в объятия зараженного воздуха. На это следовало бы обратить кому следует должное внимание.
При встрече иконы.
Около пяти часов вечера 14 сентября слободская (Р<иго>-О<рловской> ж<елезной> д<ороги>) пожарная команда под начальством Горбачёва с хором музыки и в сопровождении довольно порядочной толпы обывателей вышла к так наз<ываемому> «живому мосту» для встречи св. иконы Божьей Матери («Троеручицы»). Все держали себя чинно-благородно, как подобает перед святыней. Неожиданно обращает на себя внимание командир дружины Горбачёв, в довольно непривычном тоне и громко ругавшийся на дружинника за то, что тот позволил себе вмешаться в командование дружиной. «Распорядительность» г. Горбачёва, быть может, и делает ему честь, но всё же следовало бы научиться учитывать обстановку, при которой совершается торжественно.
Вывеска не кстати.
На Привокзальной слободе Риго-Орловской жел<езной> дор<оги> обращает на себя внимание вывеска торгового помещения М. И. Пояркова, находящаяся на базарной площади. Вывеска эта сделана живописцем А. Гендлиным и на ней рядом с гармонией, самоваром, стулом, хомутов и т. д. рельефно изображена икона Христа Спасителя. Если г. Гендлину известно разделение между воспроизведенными им на вывески вещами и образом Спасителя, то хозяин заведения должен бы знать, что подобного рода вывеска неуместна, но как видно это не признает и сам хозяин торгового заведения. В таком случае не мешает обратить на это внимание местной администрации и постараться внушить Пояркову о необходимости снять вывеску или заменить ее иной, соответствующей его предприятию.
С Привокзальной слоб<оды> Р<иго>-О<рловской> ж<елезной> д<ороги>.
В помещении продовольственного интендантского заведения кружком любителей драматического искусства 12 сентября поставлены была на сцене пьеса «Убийство на мельнице» — драма в 5-ти действ<иях> соч<инения> З. Б. Осетрова и водевиль в 1-м действии «Дело в шляпе» — соч<инения> Булливера (псевдоним). Как драма, так и водевиль прошли на этот раз сравнительно лучше. Из исполнителей заслуживают быть отмеченными: Дубинин (поверенный княжны), Серпуховитин (Давыдка приказчик), Выпирайло (рабочий Иван), Матвеева (дочь мельника Анна) и Зорина (княжна Полицина); остальные поддерживали ансамбль. От спектакля в публики осталось хорошее впечатление.
Холера в уезде.
В с. Снопоте вновь зарегистрировано для холерных случая и, кроме того, один случай подозрительный по холере обнаружен в дер. Салыни.
Пожары.
На днях, как нам сообщают, в Людинке Брянского уезда, сгорел лесной склад Маркон-Донат. Убытки заявлены до 35 тысяч рублей.
14 сентября на станции Брянск Полесской жел<езной> дор<оги> загорелся дом местного жителя; пожар удалось потушить домашними средствами, а когда тот же дом загорелся вновь через несколько часов, то потушить его уже не представлялось возможным и он сгорел дотла.
ПИСЬМА САШИ.
СЕГОДНЯ ОТКРЫТИЕ
Кинематографической ленты под общим названием «ПИСЬМА САШИ».
Новоусовершенствованный способ за небольшую плату (3 коп.) видеть роскошные картины, без всяких приспособлений – Всегда новинки.
Начало сейчас.
Милая моя мамаша,
Не браните на весь свет,
Что сынок Ваш, милый Саша,
Не писал Вам много лет.
Время нет писать подробно,
Что я видел, где бывал;
Где два года незаметных
Я без вести пропадал.
Но поверьте, дорогая,
Вас я часто вспоминал.
И украдкою рыдая,
Щедро слёзы проливал.
Долго по свету скитаясь,
Истомилася душа,
И теперь, я Вам признаюсь,
Нет в кармане ни гроша.
В Брянск пришёл, совсем свалился,
Надрывая сильно грудь,
Я настолько утомился,
Что решился отдохнуть.
Идя в город от вокзала,
Слишком вправо забирал,
На гору к Никольской церкви,
Сам не знаю, как попал.
Всё удобно здесь уж очень;
Вы поверьте, налегке
Моментально к арсеналу
Вниз спустился по реке.
Проплывая, любовался
Я породой «жирных птиц»,
Что здесь ванны принимают
От ломоты поясниц.
Слова нет, удобств не мало,
Польза слишком велика,
Только как бы арсенала
Не снесла в реку река.
С арсеналом распрощался,
К мосту двинулся скорей,
Здесь столбами любовался,
Что стоят без фонарей.
Vis-à-vis Смирнова дома
Вижу две трубы стоят,
И прохожим, горделиво,
Нос поднявши, говорят:
«Что так головы склонили?
Перестаньте горевать!
Ещё долго, долго будем
Эту местность украшать».
Из пределов неизвестных,
Мимо парка «Днепр» течёт,
К лону вод своих прелестных
Всех и каждого влечёт.
Через «Днепр» я плыть решился,
(Всё равно не миновать)
Оступился, повалился
И прошлось на помощь звать.
Чтоб немного осушиться
И свободнее вздохнуть,
К «Чарам» в сад решил тащиться
И держу туда свой путь.
Саша.
Лентовладелец Сверчок.
Сверчку.
На свет почаще ты смотри,
Далеко в щель не забирайся,
Нам песни нравятся твои,
Пропеть побольше их старайся!
Хоть неприятно иногда
Они для многих раздаются,
Зато, поверь, что навсегда
Те песни в сердце остаются.
На свете много ведь сверчков,
Нельзя же всех их уничтожить
И если ты сверчок таков,
Тебя не будем мы тревожить.
Запеченные таракашки.
ПО ПРОВИНЦИИ.
Посёлок Жуковка. Местные дела. Потомки Щедринских головотяповцев сохранились у нас на Жуковке ещё и до сих пор.
Не верите? А вот же так!.. Раньше воду брали прямо, непосредственно из-под крана у водокачки, но потом начальство нашло это неудобным, не знаю только для кого.
И вот, тяпались, тяпались, где бы это найти место поудобнее для отводного крана и нашли, наконец, милые… Знаете где? Рядышком, в двух шагах от общеизвестного станционного здания с надписью: «для женщин», «для мужчин».
Пожалуй, правда удобнее теперь будет… распространяться холере ил и другой какой-либо эпидемии.
Эх, дотяпались, голубчики!
Да и вообще-то наша железнодорожная администрация заботится о нуждах служащих и удобствах обывателей.
Так как посёлок расположен по обе стороны линии, то с наступлением тёмных осенних вечеров перебраться с одной стороны посёлка на другой не так-то легко, ибо ежеминутно рискуешь остаться без ног или без головы, попав под маневрирующие поезда. Потяпались, потяпались и решили повесить четыре кадильных фонаря «Люкс». Повесили. И всё-таки темно. Вы спросите: как? Отчего?
Да так, оттого, что наливают керосин лишь в один из них, а остальные-то фонари без керосина гореть не хотят.
ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ.
М<илостивый> г<осударь>, г. редактор!
Не откажите поместить в вашей уважаемой газете настоящее письмо, которое выяснят Брянской публике истинную причину столь неожиданной и странной отмены спектакля, оперы «Кармен», назначенного на воскресенье 5 сентября на сцене театра семейно-загородного сада при ст. Брянск.
Мы, нижеподписавшиеся состояли членами «оперного товарищества под упр<авлением> М. А. Волгина и А. И. Стальского» в поездке со 2 июля по 17 августа , которая была продлена по общему единогласному решению до 5 сентября включительно. Во время спектакля 3 сентября («Риголетто») г-же Майско (она же Ольга Андреевна княгиня Трубецкая), был сделан нами упрёк в небрежном отношении к делу. На следующий день стороной до нас дошли слухи, что не только она, но и ещё двое членов т<оварищест>ва Любовь Ефимовна Потёмкина (она же Обидейко) и М. А. Волгин-Розенбаум и, состоящий на службе у т<оварищест>ва, свободный художник директор севастопольского музыкального училища Н. Н. Буслова, угрожают ехать без объяснения причин. Никто из нас не придал серьёзного значения этим слухам, т. к. факт замечания г-же Майской никак не мог послужить поводом к отъезду четырёх лиц, тем более, что объявленными ещё на неделю двумя последними спектаклями предполагалось погасить оставшиеся за т<оварищест>вом денежные обязательства, (как то: остаток проката костюмов, доставка их в С.-Петербург, афиша и др.), тяжесть которых с их отъездом всецело легла на нас, среди которых был фактический организатор поездки А. И. Стальский (управление же М. А. Волгина было только фиктивно).
Однако, означенные лица на спектакль 4 сентября («Кармен»), назначенный в Бежице на Брянском заводе, не явились и, как мы узнали позже, уехали вовсе из Брянска и мы вынуждены были отменить спектакль и вернуть публики полный сбор в размере 360 рублей, что засвидетельствовано администрацией завода. Неловкость перед публикой, не говоря уже о крупном материальном убытке, понятно всякому порядочному, тем более театральному человеку и, чтобы публика не сочла нас за явившихся на спектакль нередких шарлатанов, мы под аккомпанемент местного пианиста доктора Генрихсена, дали собравшей публике совершенно бесплатно небольшой концерт. Само собой разумеется, что своим отъездом они сорвали и спектакль в воскресенье 5 сентября в семейно-загородном саду при ст. Брянск Р<иго>-О<рловской> ж<елезной> д<ороги>, сбор на котором, судя по предварительному спросу билетов, достиг таких же, если не больших, размеров, что также засвидетельствует местная полиция и администрация сада, которая также явилась страдательным лицом.
Обидно и горько было нам пострадать от такого нелепого и неслыханного в театральном мире поступка.
Ведь означенные лица уехали без предупреждения (очевидно, умышленно), и тем лишили нас возможности принять какие-либо меры к их удержанию или к замене ради спасения спектаклей. Поступок этот тем более возмутителен, если они полагали, что условия, скреплённые только честными словом, а не писанными документами, ни к чему их не обязывают, но мы надеемся, что они ошибаются и правы мы или нет, покажет будущее судебное разбирательство, которое мы намерены возбудить в ближайшем будущем.
Уполномоченный т<оварищест>ва А. И. Стальский, администратор т<оварищест>ва М. П. Баранов, арт<ист> рус<ской> оп<еры> И. А. Дубровин, арт<ист> рус<ской> оп<еры> И. С. Милославский, арт<ист> рус<ской> оп<еры> А. Дробыш-Дробышевский, артистка рус<ской> оп<еры> Л. А.Днепрова.
II.
Во дворе местной казённой женской гимназии имеется флигель, насколько мне помнится, предназначенный ранее для обучения воспитанниц гимназии телеграфному делу. К сожалению, этой благой идеи до сих пор не суждено было осуществиться, а само помещение приняло теперь уже иную, находящуюся в резком контрасте с первой, цель: в нём поселился… врач родильного приюта г. Лавров. Крайне интересно бы знать, какое отношение имеет родильный приют к женской гимназии. И неужели врачу родильного приюта не нашли иного места, кроме помещения женской гимназии, где самое его присутствие может наводить окружающих на стереотипный вопрос?..
Местный.
ОБЪЯВЛЕНИЯ
