ВОКРУГ 20-ТИ ТЫСЯЧ.

Речь идет об ассигнованных Брянским земством двадцати тысяч рублей для местной женской гимназии. Вопрос этот довольно старый, разрешение которого ждут-подождут 9 лет подряд. В настоящее время вопрос о 20-ти тысячах служит предметом горячих споров между земством и городским самоуправлением и нуждается в беспристрастном его освещении со стороны третьего лица – печати, могущей быть скорее заинтересованной лишь в том, чтобы данный вопрос разрешился по возможности скорее и в выгодном для общества смысле. Чтобы выяснить перед читателем суть создавшегося положения, необходимо будет коснуться истории этого вопроса, возникшего вместе с вопросом о постройке самой женской гимназии.

Когда-то, кажется, еще в 1910 году, городской думой было возбуждено ходатайство перед правительством и местным земством, к первому о выдаче городу ссуды в размере 50-ти тысяч руб., и ко второму об ассигновании 20-ти тыс. рублей – на постройку и оборудование местной женской гимназии. Земство довольно скоро откликнулось на ходатайство города и постановило ежегодно вносить в свою смету не менее 1500 руб. до тех пор, пока не образуется испрашиваемая для гимназия сумма. А следующее собрание оказалось еще щедрее и постановило к ранее ассигнованным додать остальную сумму, чтобы образовалось 20 тыс. руб., которые передать в распоряжение города когда будет приступлено к постройке гимназии, но, к сожалению, приступить к постройке гимназии в то время было невозможно, так как правительством было отказано в ссуде. По этому и земство свое постановление о 20-ти тысячах оставило постановлением, а самый вопрос об ассигновании условилось считать отшедшим в область предания.

Однако, женской гимназии суждено было явиться. Последняя была сооружена без помощи правительства и земства на личные средства братьев П. С. и С. С. Могилевцевых, которые при сдаче здания гимназии городу, поставили условием, чтобы ассигнованные земством 20 тыс. руб. и образовавшиеся при гимназии из специальных средств около 16 тыс. руб. – составили бы неприкосновенный капитал гимназии, проценты с которого пошли бы на текущие расходы по ее содержанию.

Вполне понятно, что земству пришлось опять поднять вопрос об ассигнованных тысячах, хотя по существу тут не о чем было и говорить, а раз соблюдены известные требования, прямо следовало бы без всяких ходов выдать городу ассигнованные для гимназии суммы. Необходимость к новым пересмотре этого вопроса по-видимому вытекала из того, что гимназия построена не на средства правительства и потому нельзя ли будет и земству как-либо отстранить себя от этих расходов. Последнего земского собрание все же не предприняло, но за то, соглашаясь с тем, что 20 тыс. руб. должны подлежать выдаче гимназии, определило уплату этой суммы производить в течение целых десять лет по 2000 руб. ежегодно. Когда последнее постановление земства было доложено собранию гласных городской думы, то ими было решено от подобной комбинации земства категорически отказаться. Этим самым земство вынуждено было снова еще раз пересмотреть вопрос о 20-ти тысячах рублей. Вновь уже было постановлено, кроме 2000 руб., выдавать ежегодно еще 4 проц. с остающейся недоплаченною в данном году капитальной суммы впредь до ее окончательного погашения.

Вопрос можно было считать законченным, но земство, решая вопрос о выдаче 4 процентов, попутно избрало пяти членов попечительного совета гимназии от земства к ранее избранному уже на ту же должность кн. Тенишеву. Этими выборами земство ставит ьтомоз дальнейшему осуществлению принятого после нескольких перерешений вопроса о принадлежащих гимназии 20-ти тыс. рублей. Попечительный совет не представил к утверждению избранных земством представителей по тем соображениям, что последние займут в попечительном совете половину мест, что городу, несущему гораздо большие расходы по гимназии крайне невыгодно. Тогда обиженные подобным отношением к ним попечительного совета представители земства подают жалобу в министерство народного просвещения. На полученный из министерства неудовлетворительный для них ответ подают жалобу вторично и тоже безрезультатно.

В таком положении вопрос предстал на рассмотрение чрезвычайного земского собрания, состоявшегося в последних числах минувшего апреля месяца.

Речи земских гласных.

О взгляде, на поднятый вопрос некоторых «авторитетов» земства скажут их собственные речи.

Гл. П. М. Глухов: Из прекрасного доклада, представленного нам и подробно шаг за шагом освещающего весь ход этого дела, ясно видно, что с вопросом об утверждении членов попечительного совета от земства произошло что-то, по моему мнению, очень странное. В сентябре прошлого года мы в этом же зале услышали от Брянского городского головы, что это случайное недоразумение, что бумага была куда-то неправильно заслана, секретаря не случилось дома, или что-то в этом роде; мы приняли соответствующие извинения и получили обещание, что всему делу будет дан дальнейший ход. Вдруг, вслед за этим идет в министерство представление от председателя поп<ечительного> совета гимназии, что попеч<ительный> совет счел себя вправе не представлять к утверждению избранных земством представителей. В земском собрании, в котором я имею честь участвовать на первый год, мы привыкли действовать иначе, и, идя всегда навстречу всем просьбам города прямо и откровенно, не давали права на такое к себе отношение. Подобное отношение есть действие из-за угла.

Переходя к существу дела, я интересовался бы узнать, почему попеч<ительный> совет испугался увидеть земских представителей в своей среде. Лица, избранные нами, скажу прямо, и достаточно интеллигентны, и обладают цензом высшего образования. Неужели поп<ечительный> совет испугался критики? Критики может быть и следует бояться, но при других условиях, а здесь же она никакого вреда принести не могла бы. В виду высказанных уже мною соображений и, принимая во внимание отзыв тов<арищества> мин<истерства> нар<одного> просв<ещения>, что гимназия, быть может, достаточно окрепла в финансовом отношении и, не желая подвергать критике этот отзыв, я прихожу к заключению, что стучаться в те двери, которые перед нами так усиленно закрывают, было бы недостойно нашего положения и, полагаю, что настаивать на дальнейшем участии в попеч<ительном> совете нам не следует, никаких ходатайств об этом возбуждать отнюдь не нужно и денег на это дело никоим образом не давать. Я лично считаю несоответствующим своему достоинству после всей этой истории войти в состав этого попеч<ительского> совета и от участия в нем отказываюсь.

Городской голова В. Сафонов просит снять с него, как с представителя города, обвинение, возведенное гл<асным> Глуховым, так как он не виноват, что бумагу получила начальница гимназии и сочла ее как препровожденную лишь для ее сведения. Я считаю – говорит гор<одской> голова, — что управа сделала ошибку, не представив сама представителей земства на утверждение; в городе я сам их выбирал и сам послал, а управа не туда дело направила. Выбирайте сколько хотите и, если управа не хочет представить их на утверждение, присылайте мне и я с удовольствие всех представлю. Далее, гор<одской> голова выражает сожаление, что земство само не представило на утверждение своих избранников помимо поеч<ительного> совета. Мы – продолжает гор<одской> голова- когда избирали попеч<ительный> совет, некому было представлять, потому что попечительного совета не было (по открытии гимназии, вероятно), то мы прямо послали на утверждение по начальству, и вставив в последнюю фразу новомодное словцо, многозначительно заканчивает: «у нас таких функций не возилось».

С. С. Губонин удивляется, что В. И. Сафонов в своей речи смешивает город с попечительным советом, когда речь идет только о последнем и, присоединяясь к речи П. М. Глухова, отказывается от звания члена попеч<ительного> совета.

П. Ф. Гольцов: Я вот лет тридцать состою гласным земского собрания и вопросы о нуждах народного образования считаю самыми серьезными.

Раз мы на такое дело ассигновали средства, то отказываться от него не следует, ведь средства предназначены на учебное заведение, которое в них нуждается и во всем терпит недостатки. От выдачи денег сейчас я полагаю воздержаться, пока не будет достигнуто соглашение, а тем временем составляемый капитал обращать в процентные бумаги и хранить в казначействе.

Свящ<енник> В. Попов: Я с своей стороны решаюсь пригласить почтенное собрание остается на той высоте культурности, на которую оно поднялось своими ассигнованиями стипендий в разных учебных заведениях в память достойных быть отмеченными событий и лиц и этим ассигнованием на нужды брянской женской гимназии. Правда, в этом деле есть некоторое недоразумение и шероховатости, очень печальные, но ведь все это в нашей среде и мы во всем этом постепенно разберемся, а среди воспитанниц женской гимназии нужда есть, нужда страшная и вопиющая. В гимназии обучаются до 600 учениц и очень часто родители многих из них обращаются с настоятельными просьбами об освобождении от платы за учение их детей; эти просьбы далеко не всегда удовлетворяются. Усердно прошу от имени бедных учениц гимназии, выросшей на моих глазах, помочь им. Помощь необходима и оказать ее нужно сейчас.

Председатель собрания кн. Тенишев: …   20 января  я получил ответ г<осподина> тов<арища> министра, мы обратились со вторичной докладной запиской в министерство. Обе записки наши являются именно жалобами, а не ходатайствами, так как форма ходатайства не соответствует достоинству земства, раз дело идет о защите его прав. На вторичную нашу жалобу мною получен ответ от г<осподина> тов<арища> мин<истра>   16 мая , который приведен в заслушанном Вами докладе. В дальнейшем, оставаясь в пределах отставаниях прав земства, которые по нашему мнению грубо нарушены, нормальный хода дела привел бы нас не к просьбам, а к запросу в Государственной Думе, который я не поколебался бы возбудить, если бы это высшее законодательное учреждение не было так отягощено другими более важными делами и если бы в этом местном деле не остался бы не испробованным другой пути, который, может быть, приведет к скорейшему его разрешению в желательном для нас смысле. П. М. Глухов предлагал отказаться от субсидирования гимназии и обратить намеченные средства на другие учебные нужды, но я полагаю, что пока из-за спора с попеч<ительным> советом отказываться от этого дела нет достаточных оснований. В виду всех приведенных мною соображений, я имею честь предложить собранию, во-первых, капитал, составляемый для женской гимназии, предложить земской управе хранить тем способом, каким она найдет нужным, до утверждения в своем звании членов попечит<ельного> совета от земства. Если такое утверждение состоится, то представить соглашению попечительного совета и управы определить способ дальнейшего хранения капиталов. В случае же соглашение не будет достигнуто, разрешить вопрос о порядке дальнейшего хранения капиталов в земском собрании. Во-вторых, проценты на недостающую часть капитала поручить управе хранить в том же порядке, какой управа признает нужным, до вышеупомянутого утверждения членов попечит<ельного> совета, а когда таковое состоится вносить проценты в депозит казначейств на имя женской гимназии. В-третьих, просить гласных Глухова и Губонина взять обратно свой отказ от избрания в члены попечительного совета от брянского земства.

Эти предложения ставятся на голосование и принимаются собранием. Гл<асные> Глухов и Губонин берут обратно свои заявления.

Я не привел здесь мнений еще двух представителей от земства – бр<атьев> Лукашевых как отстаивающих аналогичную своим предшественникам точку зрения. Но и из только что приведенных речей вполне понятно насколько неутвержденные представители в попечительном совете гимназии от земства заинтересованы в судьбе женской гимназии. Достаточно было «обидеться» на председателя попеч<ительного> совета, или хотя бы на совет в целом и судьба 600 воспитывающихся в гимназии является уже вопросом второстепенной важности. В первую очередь ставится удовлетворение собственного, будто кем-то оскорбленного «я». И характерно еще то, что это «я» облекается в такую идейную форму, как «лучше-де эти 20 тыс. руб. обратим на нужды народного образования в деревне».

Признаться, захваченный такой отзывчивостью земства к безграмотному населению деревни, я был очень образован и хотел уже спеть благородному земству «многая лета» и, обращаясь к своему пожилому соседу говорю:

— А что, ведь не дурно было употребить 20 тыс. руб. на образование в уезде, если гимназия в самом деле не нуждается?

— Э, батенька мой, все это только слова – отвечает мне сосед; я тонко знаю политику некоторых земцев. Тут воспоминанием о безграмотном мужике хотят только одного: ударить по больному месту гласных – крестьян, а как только с помощью их голосов удастся предотвратить посягательства на 20 тыс. со стороны гимназии, поверьте, ни гроша из них деревня не получит.

И судя по всему, мой пожилой сосед действительно «тонко знает брянское земство». Но так ли это? Может ли земство, и приняв постановление о перемене назначения спорных тысяч, не выдать их гимназии? В возможности последнего приходится усомнится потому, что гимназия имеет законные права на ассигнованные земством 20 тыс. руб. И как бы последнее не обходило этот вопрос, а все-таки, если ходы эти по прежнему министерстве не получат поддержки, земству 20 тыс. руб. гимназии придется выдать.

Иначе посмотрели на дело гласные кр<естьянин> Гольцев и св<ященник> попов. Они подошли бы к этому вопросу так, как и должно было подойти всякому заинтересованному в здоровом существования женской гимназии, в образовании подростаюего поколения. В самом деле, разве при желании нельзя было войти в соглашение с городом по этому вопросу. Представители от города в земском собрании изъявляли желание на представительство в попечительном совете от земства пропорционально затрачиваемому им капиталу на гимназию. Почему бы не согласиться? Наконец, можно было поговорить о возможности больших уступок со стороны города.

Говорят, о существовании какого-то циркуляра, устанавливающего контингент членов в попечительном совете средних учебных заведений в двадцать человек, следовало бы собраться выяснить и, если это не верно, можно претендовать на расширение совета хотя бы о 12+6 представителей от земства; в противном случае пойти на обоюдные устпки. Мне кажется, что земству необходимо принять более активную роль в судьбе гимназии, так как в последней воспитывается более 30-ти процентов детей земских плательщиков из уезда. Если попечительный совет превысил свою власть, не представив к утверждению представителей от земства, то и тогда, казалось бы, было более логичным положить на одну чашку весов тяжесть поступка попечительного совета гимназии, а на другую интересы воспитывающихся в этой гимназии, которые за отсутствием средств в их учебном заведении могут пострадать – и найти какой-либо другой выход, к восстановлению «попранных прав» предварительно удовлетворив нужды гимназии. Очевидно же Министерство не нашло незаконных действий попечительного совета, раз жалоба земских представителей была признана неосновательной, а дальнейшие противоречия могут пожалуй действительно попасть в число вермишельных дел «высшего законодательного учреждения», но тогда и гимназия год, два… икс лет будет пребывать без минимума средств, необходимых для ее прочного существования.

Все это разумеется возможно уладить и домашним образом но лишь тогда, когда спорящие сойдутся в одном глубоко принципиальном вопросе – что гимназия должна существовать, а не влачить свое существование.

В. Мищук.

МЕСТНАЯ ХРОНИКА.

Родильный приют.

Прекративший на время свою деятельность родильный приют, начал снова функционировать уже в новом, специальном здании, сооруженном на средства бр<атьев> Могилевцевых. Новый приют находится на Авиловской улице и оборудован вполне, уже с некоторым отступлением от обычного типа родильных приютов: в нем имеется специальное отделение для случаев заразительных при отправлении родов. В качестве заведующего родильным приютом после не утверждения доктора Полянского, приглашен врач Лавров – родственник Могилевцевых из г. Дмитровска, который официально приютом и заведует. Приют обслуживает также и доктор Полянский. Насколько велика потребность в этом учреждении можно видеть из данных за шесть лет существования родильного приюта в частном здании. В 1903 – первом году открытия приюта, рожениц и гинекологических больных  («женские болезни») поступило всего 72 человека. Далее эта цифра с каждым годом начала прогрессировать, и в 1908 году – по сентябрь месяц – уже достигла более 250 человек. За это время было произведено операций: гинекологических – 65 и акушерских – 221. При родильном приюте подавалась и помощь амбулаторная. К последней прибегало в среднем до 260 человек ежегодно. Услугами родильного приюта пользовались и жители уезда. Надо только пожелать, чтобы новый приют, при новой администрации, также не упустил из вида нужды в нем сельского населения. Торжественное открытие нового родильного приюта состоялось   2-го минувшего мая . По торжестве присутствовал и С. С. Могилевцев. Замечалось отсутствие врачей: Н. А. Михайлова и Г. Д. Онисимова, как известно, не мало потрудившихся за время существования родильного приюта в частном помещении. Оба эти врача со дня возникновения старого приюта несли по нем труд безвозмездно и снискали себе большое уважение клиентов: первый, как оператор, а второй, как опытный акушер. Доктор Онисимов фактически заведовал приютом по самый день его закрытия; ему принадлежит и мысль об устройстве специального здания родильного приюта.

Причина, по которой отсутствовали на открытии нового приюта названные врачи, объясняется неразрешенным по сие время недоразумением между строителями приюта бр<атьями> Могилевцевыми и брянским обществом врачей. Недоразумение возникло на почве передачи нового здания родильного приюта городскому самоуправлению, с чем общество врачей не соглашалось, отстаивая свое нравственное право на исключительное заведывание новым приютом, как послужившее столько времени делу по старому родильному приюту и вполне доказавшее свою компетентность. Не отрицая последних заслуг общества врачей в лице Н. Михайлова и Г. Д. Онисимова, бр<атья> Могилевцевы не могли сойтись с последними по юридическим основаниям. Строители считали возможностью закрытия, по каким-либо причинам, общества врачей, что в наше время полнее возможно, и тогда приют может перейти в казенную собственность и может даже принять другое назначение. Общество врачей в свою очередь отказалось от услуг по новому приюту.

Обмеление Десны.

Последние дни сильно обмелела река Десна на расстоянии между пристанями пароходства Сытина и Бычкова и арсеналом. Предпринята очистка средины реки путем заграждения с обеих берегов искусственным валом с тем расчетом, чтобы вода устремлялась по средине течения и тем очищало дно. Сообщение со станцией Риго-Орловской жел<езной> дороги поддерживают только два парохода «Константин» и «Мария Магдалина», пристанью которых служит берег реки у арсенала. При чем берег усыпан крупным камнем, что крайне неудобно для публики, хотя плата за проезд на станцию, несмотря на сокращение пути и неудобства – прежняя.

Экскурсия техников.

В 2 часа ночи на   8 июня  со ст. Риго-Орл<овской> жел<езной> дороги отправится из Брянска группа воспитанников технического училища в количестве до 25 человек во главе с преподавателями И. И. Белинским и И. М. Василевским на юг с целью экскурсии. Предполагается посетить Севастополь, откуда экскурсанты направятся в Ялту через Банадры; побывают в Алупке, Ливаде, Арсанде и Урсуфе и возвратятся в Брянск не ранее как через две недели. Экскурсантам будет предоставлен отдельный вагон для проезда к местам назначения и обратно. На расходы по поездке учениками внесено по 20 рубл<ей>.

***

Награждается орденом Св. Станислава 3-й степени кол<ежский> ассес<ор> старший бухгалтер Брянского казначейства Н. Добрынин.

Назначается причисленный к министерству юстиции кол<лежский> секр<етарь> Скрябин – исправляющим должность помощника Орловского губернского тюремного инспектора.

Утверждается в чина, со старшинством, кол<лежский> асесс<сор> Брянской женской гимназии Сахаров.

МАЛЕНЬКИЙ ФЕЛЬЕТОН.

Немножко прошлого.

Стояла скучная осенняя погода. Еще так недавно притягивающие к себе, невольно яркие лучи солнца покрылись густой облачной синевой. И только изредка, как бы протискиваясь силой сквозь густые сплетения облаков, бросали свой тусклый взгляд к земле и снова исчезали в беспредельной поднебесной дали.

Увяли цветы, упали листья с деревьев, все кругом как будто тоже увяло, пригнулось, замерло… Равнодушно шагал перегруженный обыденщиной обыватель, пунктуально оповещаемый с каланчи о каждом прожитом им часе. Казалось, он не замечал ни уходящего лета, ни ослабевающих лучей солнца и чувствовал себя в обычной обстановке, даже сравнительно спокойнее. Не потому, что подобно пахарю он пережил тяжелую летнюю пору,  а просто наступившее время более соответствовало его настоящему настроению, ибо скрыло от него то, во что он с некоторого времени перестал верить, — скрыло от него солнце лучших дней. Да, одно время наэлектролизованный яркими лучами этого солнца, обыватель долго заглушал вспыхнувшую в нем душевную страсть и… наконец, не выдержал, за что жестоко поплатился .. Сейчас он уже не тот. Он сталь гораздо меньше, чем был когда-то! Забронированный со всех сторон он, увы, не стал оправдывать существования его «охраняющих» и наказанный за попытку утолить жажду от «недозволенного плода», теперь наказуется чуть ли не за то, что имел смелость жить в былые дни. И вот, под влиянием ежедневного страха за собственную шкуру обыватель, продолжая искусственно атрофировывать самые лучшие чувства, живет лишь для  ввремени, будто повторяя в унисон удару с каланчи «что час, то к смерти ближе».. В такое время, при «все равно» — с одной стороны и подозрительности ко всему что еще самостоятельно движется с другой; в уголку, среди печатных станков, зарождалось маленькое культурное начало, стоившее не мало трудов и энергии его инициаторам.  И, вылившись в определенную форму, оно усвоило свой самостоятельный голос, открыто заявлявший о многих неустройствах в общественной жизни; об отсутствии всякой доброй инициативы, прямолинейной кости лучших человеческих качеств. Разве всем этим не изобилует наша повседневная жизнь и разве это не была сущая правда?

Конечно, было и есть, и многое еще осталось не затронутым и не освященным, но и того оказалось достаточным, чтобы вызвать недоброжелательства тех, благополучие  которых поможет выдерживать какой бы то ни было критики, как не может быть тронуть слежавшийся хлам, не издав своего отталкивающего зловония.

«Вето» было наложено во благо всему, что так калечит человеческую жизнь, разбивает веру в того, кто создал эту самую жизнь.

И еще раз уныло звякнул тюремной калиткою запор, отделив за собой новую единицу.

Так завершилась коротенькая история первых шагов юного дела, имя которого было «Брянский листок».

Туземец.

ПО ПРОВИНЦИИ.

Пожар. В селе Зернове Севского уезда пожаром уничтожено 52 крестьянских жилых хаты с надворными постройками и всеми крестьянским скарбом. Убытку причинено до 16000 рублей. Это село и в прошлом году также пострадало от пожара. Все погорельцы находятся в сильной нужде.

ОТ НАШИХ КОРРЕСПОНДЕНТОВ.

С. Ивот. Недавно женой доктора Л. Г. Ольшанецкой, были даны концерты в Ивоте и Дятькове, сбор с которых пошел в пользу Ивотской вспомогательной кассы служащих и рабочих.

Нельзя не выразить Л. Г.  благодарности за организацию этих концертов.

Обыкновенно наше общество слишком скупо на пожертвования и только при устройстве благотворительных, концертов, спектаклей, лотерей и пp. можно собрать кое-какие суммы.

Концерты были довольно разнообразны. Участвовали г-жа Л. Г. Ольшанская, г-н Чаплицкий и женский хор.

Концерт прошел недурно. Хорошо пела Л. Г., недурно женский хор, довольно слабо г-н Чаплицкий, очень хорошо играли на рояли; г. Выходцева-Красникова и г. Страсбургер.

с. Дятьково. В Брянском уезде вообще очень мало земских больниц. Ближайшая от Дятькова земская больница с доктором находится в 40 верстах — в с. Фошне.

Иместся в Дятькове фабричная больница, но в ней пользуются бесплатным лечением только служащие и рабочее Акц<ионерного> общества Мальц<овских> заводов,  остальная же часть населения вовсе лишена бесплатной медицинской помощи.

Земская больница в Дятькове необходима, т. к. для населения в 25 тысяч человек, считая с окрестными селами и деревнями, слишком недостаточно фабричной больницы с одним доктором. Кроме того нужно иметь в виду крестьянскую бедноту, которой необходимо бесплатное лечение.

Окрестные крестьяне, не имея возможности получать медицинскую помощь, лечатся у деревенских знахарей…

Поэтому смертность в деревнях страшно велика — такие болезни, как тиф,  скарлатина, дифтерит и др. имеют здесь немалое распространение.

Часто крестьяне умирают от  болезней, легко поддающихся лечению, только потому что по имеют возможности купить лекарство.

Особенно же плохо положение тяжелобольных крестьян из деревень, т. к. доктор Акц<ионерного> общ<ест>ва ездить к ним не обязан; выписывать же земского доктора за 50-60 верст нет никакой возможности.

ОБЪЯВЛЕНИЯ

Брянский листок. – 1910. – 14 июн. (1 июн.) (№1)