Д. К. А.
Едва откроешь двери ДКА, как повелительно мигают лампочки красными буквами: «Вытри ноги».
Так строго встречает Дом Красной армии. Чистота и исключительный уют убедительней всяких аншлагов строго следят за тобой и дальше.
Это — дом отдыха командира и красноармейца. Здесь между ними нет разницы. Вот, в фойе, позабыв будничные треволнения, под зеленью пальм, на шашечном поле, удирая от «дамки», последняя пешка попадает в западню.
— Э, было бы нужно не так ходить.
— Зевнул?
— Ничего не пропишешь!
Разгорается новое сражение.
За драпировкой — читальня. Здесь, отдыхая, учатся. Тихо. Лишь изредка слышен шелест страниц, да кто-нибудь кашлянет, нарушив покой. И снова сосредоточенная тишина. Каждый погрузился в свой мир.
Молоденький командир рассматривает схему вновь сконструированного радиоприемника. Сзади меланхоличный сосед, в простой красноармейской гимнастерке, листает маленькую книгу: «Как выращивать капусту» и что-то записывает.
В читальне есть нововведение. Все газетные статьи о военном вопросе заносятся на карточки и по темам сортируются в каталоги.
— Облегчается труд — рыться в газетах не приходится, — объясняет заведующий.
* * *
Домом Красной армии недавно получены две заграничных винтовки для учебной стрельбы. Одна духовая — шведская. Стреляет без пороха, напором воздуха.
— Даже бумагой стрелять можно. Скатаешь кусок, вставишь, — на трех шагах газету пробивает. А дробинкой, куда там, человека убьешь.
— Сила, — удивляется красноармеец, — выстрелишь так ведь, как будто и порохом отдает.
Вторая винтовка — для женщин. Маленькая и легкая, но двенадцатизарядная.
— Еще стрелковый кружок не организовали, — поясняет заведующий. — Поэтому не ознакомились с ними по-настоящему.
Стрелковый тир оборудуется в нижнем этаже. Скоро он будет готов. Многие работы еще не закончены. В радио-комнате предполагают произвести установку не только приемника, но и радио-передаточного аппарата. Хотят обслуживать Брянск, а возможно и часть уезда.
В кружковой комнате — швейные машины, пианино, шкаф с струнным инструментом. Здесь будничная работа клуба. Жены военнослужащих учатся здесь кройке и шитью.
— Есть еще одна рабочая комната — сообщает заведующий, — да она еще недооборудована. Это — кабинет командира и политработника. В ней командиры и политработники будут подготавливаться к своим занятиям—в частях.
* * *
Зажигаются лампочки в шести городах: Ленинград, Москва, Брянск, Днепропетровск, Свердловск и Харьков.
Это электрическая карта гражданской войны с 1917 года по 1922 год включительно.
Ею гордится Дом Красной армии.
— Наша инициатива. Ни в Москве, ни в Ленинграде такой карты нет.
Она — обширная, во всю стену. Ряд выключателей за номерами. Номер первый: очаги зарождения Красной гвардии. Дальше по номерам хронологнчески освещается российская земля, разрезается огненными линиями.
«Полоса германской оккупации» — линия от Витебска зигзагами бежит около Брянска, захватив Киев, к Черному морю.
«Северная интервенция», «наступление Юденича» и самый эффектный момент, кульминационная точка гражданской войны: «Огненное кольцо».
Как будто бы видишь эту сплоченную в кольцо силу. Видишь, как новые выключатели, новыми светящимися зигзагами постепенно оттесняют врага в Балтийское, Черное, Белое море и далеко по сибирской тайге гонят колчаковскую армию. Эта карта сделана своими силами, красноармейцами-телефонистами.
Дом Красной армии может гордиться не только этой картой. Каждая комната оборудована своими собственными силами, в каждой комнате видна большая инициатива. Колонны, выкрашенные мрамор, стены, разукрашенные простыми, но строгими рисунками, — все это как нельзя лучше, располагает к отдыху, чувствуешь, будто на миг оторвался от серой будничной жизни и тебе весело, свободно дышится в этих опрятных и уютных комнатах. Уходя, захлопываешь дверь. Красные мигающие слова: «Вытри ноги» гаснут. Они уже не могут предостеречь от грязи и слякоти брянских улиц.