Как слово наше отзовется…
Торжественный вечер, посвященный 180-летию со дня рождения Ф. И. Тютчева.
Нередко, говоря Тютчеве, вспоминают, что поэзия не была для него главным занятием. Что он не заботился о сохранении имени своего для потомков. Но листаешь его маленькие томики — и среди лучших лирических стихов, среди раздумий о судьбах народов, прежде всего, конечно, своего народа, среди тончайших размышлений о природе, о бытие человеческом — нет-нет да и проскользнет волнение поэта за слово, благословленное им в жизнь: как отзовется оно?
Когда сочувственно на наше слово
Одна душа отозвалась –
Не нужно нам возмездия иного,
Довольно с нас, довольно с нас…
Одна душа… О тысячах, о миллионах — об этом и не мечталось. И не только в пору его творчества, его расцвета, но и много позже. При жизни будучи понят и достойно оценен лишь ограниченным кругом ближайших друзей, лишь выдающимися умами русской литературы, Тютчев и после смерти десятилетиями оставался известен только самым тонким ценителям поэтического слова.
Любопытнейший документ привел в своем вступительном слове С. С. Сысоев — запрос орловского вице-губернатора брянскому полицейскому ведомству. До вице-губернатора дошли слухи, что в Брянске собираются отметить столетие поэта Тютчева — это вызвало его беспокойство. Однако, как свидетельствовал короткое время спустя «Орловский вестник» — беспокойство излишнее. В отчете о чествовании говорилось о том, что празднование юбилея свелось к чтению биографии поэта в Овстугской школе и к молебну в местной церкви. В самой же усадьбе, пишет «Вестник», царит запустение, в комнатах по полу разбросаны бумаги, которыми мог бы гордиться любой архив страны.
Только после революции — медленное, нелегкое восхождение тютчевской поэзии. Слоено бы подтверждающее: Тютчев — поэт будущего. Теперь уже — настоящего. И всегда — будущего.
Уверенность в том, что «всегда — будущего» питают родинки тютчевского гения, тютчевской мудрости, тютчевской любви к Родине, к России. Все то, что вкупе Виктор Боков назвал тютчевской духовностью.
Он безусловно прав, поэт Виктор Бонов, считая делом наших дней непримиримую борьбу с бездуховностью. Борьбу, в которой нам на помощь приходит Тютчев.
«Я более всего в мире любил отечество и поэзию», — только ли это признание дает понять, что определяло его духовность? Любовь к Отечеству, как и любовь к поэзии,— в самих его стихах. И не только в тех, которые мы внаем со школьной скамьи. Но и во многих, вновь для нас открывшихся на вечере (выступающие слоено бы сговорились не прибегать к хрестоматийным). Да, пожалуй, в каждом. В строках, которые сегодня звучат удивительно актуально, будто написаны под впечатлением самых последних газетных сообщений:
Они кричат, они грозятся:
«Вот к стенке мы славян прижмем!»
Ну, как бы им не оборваться
В задорном натиске своем!..
Как ни бесись вражда слепая,
Как ни грози вам буйство их –
Не выдаст вас стена родная,
Не оттолкнет она своих.
Она расступится пред вами
И как живой для вас оплот
Меж вами станет и врагами
И к ним поближе подойдет.
К чести потомков поэта, наших современников, — они в полной мере разделили его волнения, его страсти, его любовь к Отечеству. И для них любовь к Отечеству слилось с любовью к тютчевской поэзии как к величайшему достоянию национальной, мировой культуры. Не доказательством ли тому слова директора тютчевского музея, сельского учителя Владимира Даниловича Гамолина о том, что каждый шаг по овстугской земле отзывается тютчевским стихом… И «лучистая на зное» река, и «край родной долготерпенья», и родник, «овеянный мглами дерев», — все это Овстуг, ответивший поэту на его любовь взаимностью.
Здесь, в Овстуге, в 1961 году состоялся первый в России поэтический праздник. Первый, еще до пушкинских в Михайловском, до блоковских в Шахматове, до некрасовских в Карабихе, — такова любовь овстужам к своему великому предку, певцу родной земли. Сельская интеллигенция, школьники, крестьяне Овстуга в первые послевоенные годы, воспротивясь фашистскому варварству, полной разрухе, задались целью восстановить свое право на то, чтобы быть селу одним из самых заменательных уголков России, одним из центров ее духовной жизни.
Писатель Юрий Когинов вспоминал в своем выступлении на юбилейном вечере диалог, происшедший с отцом по дороге в Рославль мимо Овстуга много лет назад.
— В этом селе родился Тютчев, великий поэт, — сказал тогда отец, впервые знакомя сына с этим именем.
— А теперь что здесь? — спросил мальчик.
— Теперь… ничего нет.
Тек действительно было в те годы. Но память, сохранившаяся в сердцах односельчан Тютчева, дала все же на выжженной земле сильные, жизнестойкие побеги. И сегодня им спасибо за это говорят поэты России и все, кому дорого ее духовное наследие.
Впрочем, что мы все о поэзии… Любовь Тютчева к Отечеству многогранна. Об этом нам еще раз напомнил в своем блестящем, страстном выступлении писатель Вадим Кожинов, приоткрывший малоизвестные широкому кругу поклонников Тютчева страницы его дипломатической деятельности. Тютчев – государственный деятель, Тютчев — гражданин, способствовавший возвеличиванию, упрочению России не только на литературном поприще, но и отдавший ей весь свой незаурядный ум, все силы энергичной, деятельной натуры. И этот пример его гражданственности – тоже наше величайшее достояние.
…Отошла, отшумела в Овстуге еще одна осень — осень 1983 года. В первые декабрьские дни отметили мы юбилей поэта. И хоть недалеко уже «до первых зимних бурь», с нами всегда тютчевское ощущение весны, ее животворящей силы.
Как ни гнетет рука судьбины,
Как ни томит людей обман,
Как ни браздят чело морщины
И сердце как ни полно ран,
Каким бы строгим испытаньям
Вы ни были подчинены, –
Что устоит перед дыханьем
И первой встречею весны!
Е. ЧАЛИЯН.