В Брянской городской управе 7го декабря 1896 года назначен торг, а 11го переторжка, на отдачу в арендное содержание двух плавучих чрез реку Десну мостов, сроком с 1го февраля 1897го по 1е февраля 1900го года: первого на соединительном пути из города к станции железной дороги, а второго между городом и Зарецкою слободою.
Кондиции на отдачу мостов открыты в городской управе ежедневно, от 10 до 2х часов дня, кроме праздничных дней.
Член управы Михаил Добычин.
За секретаря П. Афанасьев.
ХРОНИКА
Во вторник, 26го ноября, в день тезоименитства Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Георгия Александровича в соборе в присутствии представителей всех ведомств отслужено было после поздней литургии благодарственное молебствие, парад же войскам был при своих церквах. Днем город расцветился флагами, а вечером зажжена была иллюминация.
—
Сегодня, в воскресенье, икона Богоматери именуемая Свенская будет отнесена в свою обитель.
—
Нам передают, что попечительницею женской гимназии на место кн. Тенишевой избрана г-жа Баженова. Такому выбору нельзя не радоваться, и все, мы уверены, встретят это известие с неподдельным чувством удовольствия. Le ton fait la musique. В данном случае поговорка эта как нельзя более умест[н]а.
Еще недавно мы слышали, как законоучитель гимназии на торжественном публичном акте сего заведения говорил:
«Добрые родители наших учениц! От лица св. Церкви, от лица нашей гимназии умоляем вас, подражайте доблестной матери свв. Косьмы и Дамиана. Приучайте детей ваших к добродетельной и богоугодной жизни, строго наблюдайте за ними, чтобы они выполняли все благие требования гимназии. Усердно просим вас об этом, так как бывают иногда примеры, к великому нашему прискорбию, что дети не имеют за собою необходимого строгого и бдительного родительского надзора.
И вас умоляю, добрые наши ученицы: подражайте вашим покровителям. Ведь вы уже знаете как усердно, как прилежно учились, как добродетельны и благочестивы были Косьма и Дамиан. Постарайтесь же и вы об усердном и прилежном своем учении и добродетельном житии».
Это обращение, двойная мольба и к родителям и к детям «о добродетельном житии», с указанием, что «бывают иногда примеры, что дети не имеют за собою необходимого строгого и бдительного родительского надзора» — должна служить исходным пунктом будущей деятельности новой попечительницы. Принадлежа к местному обществу и сама видный член его, новая попечительница, как никто другой, своим нравственным влиянием может оказать великую услугу ему, а вместе с тем и гимназии, стены которой нуждаются во всегдашнем, бдительном и неослабном надзоре. Что до другой стороны куратрис, благотворительной, то все давно знают доброе и всегда отзывчивое сердце Марьи Ивановны Баженовой.
—
В числе зимних развлечений, доступных большинству, на первом месте надо поставить ледяной каток: здесь приятное соединяется с полезным. Но, странное дело: удовольствие покататься на коньках или прокатиться два-три раза с гор обставлено у нас такими условиями, что в конце концов получается нечто вроде кодекса, который прежде своего отправления на прогулку надо тщательно изучить.
Особенно неприятно звучат эти постановления по отношению к детям.
Состояние их в сем возрасте точно определяется 8 — 12ю годами, причем двое таких субъектов иногда считаются за одного взрослого, и только, когда возраст малыша менее минимального — такому посетителю вход на каток предоставляется бесплатный.
— Но, ради Бога, пишет нам один отец семейства: — неужели отправляясь с детьми на каток надо вместе с коньками запасаться еще метрическим свидетельством ребенка? Вы представьте себе лишь такую сцену: при некотором сомнении в возрасте ребенка, господа члены вольно-пожарного общества начинают определять ему года по наружному виду, вашу девочку ведут в теплушку и там начинают ее рассматривать, и проч. И это могут проделать с вашим ребенком, которому еще нет и восьми лет! Нет-с извините, слуга покорный…
— Да и дороговато, не по городу, говорит другой. Помилуйте: сезонный билет на одно лицо стоит 3 р. 10 к., а для семьи, каковая, по мнению начальника дружины, не должна состоять более трех членов — 5 р. 10 к., причем сделана уступка, что «дети от 8 —12 лет — двое за одного взрослого», даже не сказано что «считаются», а так-таки прямо: 2 = 1. Ну-с, а во сколько обойдется удовольствие покататься на коньках семье, состоящей из трех больших членов и, положим, четверых детей, из коих одному в день открытия катка исполнилось 12 лет, а самому старшему, например, 15 — 16 лет? Выходит, что надо будет внести довольно значительную контрибуцию в 14 р. 30 к. Правда, каждый из троих членов семьи, заручившись сезонным билетом, будет иметь право взять с собою бесплатно грудного младенца, но от этого все-таки нелегко тем, кто в сущности должен платить за билет.
Между тем катанье ведь не просто только одно удовольствие, это моцион, в некотором роде размин себя после 8 — 9 часового сиденья за работой в комнате за двойными рамами, ведь катанье на коньках предпринимается чисто с гигиеническою целью, подышать воздухом, и проч.
Мы слышали что в нынешний сезон устройство катка обошлось обществу значительно дешевле против прошлого года, так что входную плату можно бы и уменьшить, возраста же детей не следовало бы обусловливать таким требованием, какое всегда может порождать столкновения и неприятности, а просто бы ограничиться выражением «дети», как это принято везде. Да следовало бы также устроить хоть какой-нибудь буфет, с чаем и холодными закусками, а не ограничиваться одними теплушками.
—
Вместо штабс-капитана Харченко, переводящегося в строй, заведующим лазаретом назначается делопроизводитель кромского уездного воинского начальника, штабс-капитан Петров, для принятия же и проверки лазаретного имущества составлена под предводительством старшего врача лазарета доктора, медицины Г. И. Поварнина комиссия из членов: адъютанта управления смоленской местной бригады капитана Разумовского и заведующего смоленским местным военным лазаретом капитана Новикова.
Вместо полковника Политковского временно исправляет должность брянского воинского начальника подполковник В. Ф. Эртель.
—
Строитель сухарного завода, тайный советник барон Н. К. фон-Дершау выехал в Петербург на непродолжительное время.
—
«Вряд ли в Орловской губернии есть хотя один город, который находился бы в таких исключительных условиях как Брянск, читаем в петербургской академической газете. С виду все кажется говорит в его пользу: и прекрасное местоположение, и большая Десна, соединяющая его с Киевом, и знаменитый арсенал, и немалое число садов, и клуб, и проч., а .между темь неудачи одна за другой постигают его. Привели наприм. Брянско-гомельскую железную дорогу и думали возвысить торговлю города, и вдруг почти вся торговля перешла в Почеп. Вторая беда в том, что брянцы умирают от жажды. Чего бы лучше, водопровод с одной стороны, а Десна с другой: купайся, мойся и распивай, казалось бы, сколько угодно. Но выходить но так; водопровод не действует, а в Десну ходить по горам очень трудно».
Водопровод, как известно, существовал лишь для нужд арсенала и некоторых зданий на Покровской горе, причем собственно для города водоразборный кран устроен был против Верхне-Никольской церкви. С пробитием неудачной буровой скважины артезианского арсенального колодца — это благодеяние для Никольской горы тотчас же прекратилось, и ношение воды ведрами опять производилось прежним порядком. Только недавно в арсенале вторично устроен водопровод, и на Никольской горе в известный час пользуются водой из крана. Тем не менее отсутствие воды особенно дает себя чувствовать во время пожаров. Таков наприм. несчастный случай, бывший с домом Климова, возле кладбищенской церкви. Посему устройство водопровода — один из самых насущных брянских вопросов, требующих наиболее скорого разрешения. Вместе с освещением (ужаснейшим освещением, какое трудно себе вообразить человеку, не видавшему его), вместе с освещением, говорим, и приведением в порядок мостовых — водопровод составляет у нас неотложную потребность.
—
В пятницу, 29го ноября, Можайский полк, расположенный в Орле, праздновал столетие своего существования, по каковому случаю из Брянска выезжали для принесения поздравления товарищам полковые и батальонные командиры квартирующих у нас полков.
—
Весьма остроумный способ обмениваться сведениями о ценах на хлеб и другие продукты изобретен торговцами хлеба, преимущественно евреями, по лиши риго-орловской дороги. Чтобы не тратиться на телеграммы, которым, кстати сказать, они не особенно доверяют, торговцы, но сообщению «Орловского Вестника», придумали следующей маневр. К проходящему товарному поезду выходят мелкие торговцы, и затем, когда он остановится, тщательно осматриваюсь каждые вагоны со всех сторон. Потом оказывается, что на стенках их особыми условными знаками изображены цены на различные товары. Таким образом, евреи имеют возможность часто раньше других узнавать цены, которым передаются им их же собратьями из других городов. Способ, нужно сознаться, дешевый и остроумный.
Весьма лишь, добавим к сему, что железнодорожною полицией не исполняется категорически выраженное требование Правительства, которое ввиду этих жидовских проделок запретило выпускать евреев на платформу во время стоянки у них вагонов какого бы то ни было поезда.
—
Крестьяне с. Богданова, Сычевского уезда, недовольные своим учителем, дьяконом Белявским, «подали прошение преосвященному о назначении к ним учителя помимо о. дьякона». Прошение это было признано заслуживающим уважения. Так, сычевский уездный благочинный уведомил причт с. Богданова, причем приведена резолюция епископа Никанора: «дьякону Белявскому, не подающему надежды на учительство, предлагается переместиться в приход, где нет церковной школы, или платить учителю 120 р. в год». Это было в июне, а в июле, как сообщает «Смоленский Вестник» — состоялось постановление сычевского отделения авраамиевского братства такого содержания: «Допустить дьякона Белявского к преподаванию в богдановской церковно-приходской школе ввиду его многосемейности и больших затрат на дом».
ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ
(ОЧЕРКИ, ВОСПОМИНАНИЯ, И ПРОЧ.)*
Глубокоубежденный охранитель наследственной самодержавной власти, единственно законным источником которой считал божественную волю, Император Николай Павлович был чрезвычайно строг в самому себе. Он говорил, что долг воспрещает относиться слегка даже к маловажным вопросам, и требовал исполнительности и от других. «Не допускаю и мысли, писал Он в одной из своих резолюций в 1826м году — чтобы во всем, касающемся дел вверенной Мне Богом Империи, кто-либо из подданных, раз ему объявлена Моя точная воля — осмелился уклониться от указанного Мною пути!»
Сурово преследовал Государь злоупотребления властей и преступления начальников против подчиненных, отличая Монаршим вниманием скромных деятелей с безупречно-честным именем.
Требуя от своих сотрудников точной исполнительности, Николай Павлович охотно выслушивал дельные возражения, и по достоинству ценил представляемые ему доводы, обладая редкою способностью отличать главное от второстепенного и обращая внимание преимущественно на сущность дела, а не на форму.
Строгость и суровость, непреклонность и сила воли не исключали в характере Императора Николая Павловича великодушия и справедливости. Пушкин прекрасно это понял и высказал в своем послании «К друзьям»:
Нет, я не льстец, когда Царю
Хвалу, свободную слагаю…
О, нет! Хоть юность в Нем кипит,
Но нежесток в Нем дух державный:
Тому, кого карает явно —
Он втайне милости творит.
Прощая случайные ошибки и часто повторяя, что не ошибается только тот, кто ничего не делает, Государь всегда откровенно сознавался в своих промахах.
Иначе относился Николай Павлович, проникнутый строгою правдивостью — к преднамеренной лжи. «Меня всякий может обмануть только раз, но за то после обмана Я уже никогда не возвращаю утраченного доверия» — писал Государь в одном из писем к Паскевичу.
«Ничто столько не украшает величие дела, как скромность; в этом Я нахожу величайшую красу и истинную доблесть великих людей» — писал Император Николай в другом из писем к графу Паскевичу, и таким великим человеком несомненно был сам Державный автор письма.
В одном из писем к своему шурину, королю Фридриху-Вильгельму IV, в исходе 1850го года, Николай Павлович говорил: «Двадцать пять лет тому назад будучи вопреки Моей воле призван на дело, к коему никогда не готовился, как мог бы Я исполнить мои обязанности, если бы Господь видимо не руководил мною и не на Него возложил я все мое упование?»
В своем духовном завещании Николай Павлович между прочим писал: «Я был человек со всеми слабостями, коим люди подвержены; старался исправиться в том, что знал за собою худого: в ином успевал, в другом нет; прошу искренно меня простить».
*
На этом мы закончим наши выдержки об Императоре Николае Павловиче. Размеры газеты не позволяют нам привести многого о сем Государе, мы лишены были также возможности приурочить выдержки к самому дню празднования памяти рождения Николая Павловича или в близкий к тому период. Но воспоминания о Нем, рисуя нравственный облик Государя, отличительный чертой которого было высокое чувство долга, и память о Великом Работнике, не допускавшем и мысли, чтобы кто-либо из Его подданных осмелился уклониться от указанного ему пути — всегда благовременны.
*
Столетие со дня рождения Императора Николая Павловича, как уже известно, у нас, в Брянске, получило характер исключительно богослужебно-церковный: отправлены были поминовения за литургией и совершены панихиды, но при этом никем не было сказано ни одной речи.
Восполняем этот брянский пробел помещением у себя слова, произнесенного в калужском кафедральном соборе 25го июня о. Иоанном Остроглазовым, священником местной Георгиевской за Верхом церкви.
*
И память их в род и род.
(Церковный стих).
К таким людям, память которых живет в народе и переходит из рода в род, по всей справедливости относится Император Николай I. Столетие со дня Его рождения вызывает нас на особо благоговейное воспоминание о Нем.
Император Николай I был мощный выразитель царского величия и самодержавия, столь любезного народу русскому и столь необходимого для него. Природа наделила Государя самою благородною наружностью. Он говорил живо, просто, кстати, умно; и в самом Его голосе и в составе Его речи слышалось царственное достоинство, которое заметно и решительно выделяло Его из обыкновенной среды смертных. Еще сто лет тому назад, как раз в этот день, Его прозорливая Бабка Екатерина II писала одному из приближенных: «Я стала бабушкою третьего внука, который по необыкновенной силе своей предназначен, кажется мне, также царствовать, хотя у него и есть два старших брат». Под печатью внешней величавости Николай Павлович таил высокий ум, усиливавший впечатление, производимое истинно-царственною наружностью. Это был человек с твердым, прямым и рыцарски-чистым характером, и на престол явился монархом самобытным и могучим.
Известно, при каких обстоятельствах восшел Он на Всероссийский престол.
Александр Благословенный оставил своему Преемнику в наследие славу Отечественной войны 12го года и умиротворения народов Европы; но вместе с тем и в войсках и в обществе после него осталось печальное брожение умов, с которым нужно было считаться его Преемнику, если он хотел оставаться верен исконно-русскому строго государственной жизни.
Во вторую половину царствования Александра, вследствие столкновения с французами и близкого знакомства русских с политическими идеями и учреждениями Западной Европы, началось это брожение. Между молодыми офицерами образовалось несколько тайных обществ, имевших целю преобразовать государственное устройство России. Ждали удобного случая, который и представился в тот момент, когда по смерти Александра наследник престола Константин отрекся от своих прав и Царство должен был наследовать Николай. Заговорщики из военных распространили между нижними чинами слух, будто Константин нисколько нс думал отказываться от Престола. Поэтому 14го декабря 1825 года, когда петербургские войска должны были присягнуть Николаю Павловичу, часть гвардии отказалась дать присягу, и с оружием в руках собралась на Сенатской площади, но, не имея общего предводителя, оставалась здесь в нерешительности. В этот день Император обнаружил замечательное присутствие духа: Он сам стал во главе той части войска, которая была верна престолу и присяге, и в короткое время, благодаря необыкновенной энергии и мужеству, подавил возмущение и водворил порядок. При этом Император показал себя великодушным к несчастным мятежникам и постоянно изливал царские милости на их семейства. Эти милости были оценены по достоинству и самими преступниками, которые единогласно свидетельствуют о том в своих письмах к самому Императору.
По восшествии на престол, Император Николай Павлович устремил свои мысли и желания к одной цели — к благоденствию народному, и жил единственно для любезного Отечества.
С первой же минуты принят Верховной власти Он приступил к занятиям государственными делами с величайшею энергией, терпением и точностсью. В течение всего тридцатилетнего царствования (1825—1855) Он в буквальном смысле обрекал себя на строгое и добросовестное исполнение своих царственных обязанностей. Самым горячим желанием Его было узнать действительное положение России, устранить недостатки правительственной системы и все привести в более совершенный вид.
Так, Он обратил внимание на состояние русского законодательства. Со времен Соборного Уложения царя Алексея Михайловича до Николая I не было составлено ни одного кодекса. Хотя во все почти предшествовавшие царствования для сего учреждались особые комиссии, но деятельность их оставалась почти без результатов. А между тем накопившаяся в течение времени огромная масса указов, несобранных вместе и часто противоречивых друг другу, сильно затрудняла делопроизводство и покровительствовала злоупотреблениям чиновников. Тут открывалась полная возможность на основании же указов и искусства их истолкования засудить невинного, оправдать лиходея, притом вести дело без конца, до измождения заинтересованных сторон. Государь обратил на это самое серьезное внимание и с самоотвержением возложил на себя бремя упорядочения законодательства. Сотрудником Государя в сем деле явился граф Сперанский. Собрав все указы, Сперанский с усердием и любовью исполнил царское намерение и создал Свод Законов Российской Империи, изданный в 1833м году в 15ти томах. Этот величественный памятник Николаевских времен в большей части своего состава доселе остается действующим у нас кодексом.
Николай Павлович любил сам входить в судные и административный дела. Он лично ревизовал столичные учреждения, и давал там почувствовать, что знает не только дела, но и проделки чиновников. Так, 10го августа 1827го года, Император, прибыв в Сенат в 10 часов утра, обошел все его департаменты и нашел в присутствии только одного сенатора. Поднимаясь по лестнице, Государь спросил встретившего его дежурного чиновника: «В котором часу съезжаются сенаторы и началось ли где-либо присутствие?» — Секретарь отвечал, что съезжаются обыкновенно в 10 часов. При вступлении в залу присутствия третьего отделения пятого департамента, Государь, осмотрев ее, сказал: «Никого еще нет». Перейдя чрез канцелярию второго отделения в первое, и видя его пустым, Император сказал: «И здесь никого; везде и все нечисто…» Результатом сего посещения Государем Сената было в тот же день последовавшее Высочайшее повеление, чтобы сенаторы в должной форме и в мундире собирались безотговорочно в указанные часы; а о тех, кои того не будут исполнять — доносить Императору. При таком отношении Государя к правительственным лицам и учреждениям все дела в Империи пошли быстрее и решались справедливее.
Являясь строгим и требовательным к исполнению долга и служебных обязанностей, Государь милостиво ценил тружеников на государственном поприще, и в 1827м году издал для них благодетельный закон о пенсии. Важность этого закона, связанного с именем Императора Николая I — очевидна всякому.
Все то, за что теперь Poccия благословляет память Царя-Освободителя, нужно полагать внушено было Ему тем же мудрым Николаем I. Освобождение крестьян было Его постоянною мыслью. Он подходил к этому вопросу исподоволь и разбивал его на части, чтобы потом соединить их в одно целое. С этою именно целью в 1837м году учреждено было новое Министерство Государственных Имуществ и улучшен быт так называемых государственных крестьян, чтоб и помещикам и крестьянам дать наглядный образец того, как могут жить крестьяне вне крепостной зависимости, и подготовить переход к воле. В связи также с этим усилены в стране способы просвещения, а уставом учебных заведений и устройством при них дворянских пансионов (1828й год) обращено особенное внимание на образование дворян. Государь нередко сам обозревал учебные заведения и входил в подробности обучения. Повторяем, все эти и подобные им мероприятия направлялись к одной цели — подготовить общество к разрешению крестьянского вопроса.
В высшей степени замечательна речь Николая Павловича, сказанная 30го марта 1842 года в заседании Государственного Совета. Предложив на обсуждение Совета проект закона об обязанных крестьянах, Государь сказал:
«Прежде слушания дела, для которого мы собрались, я считаю нужным познакомить Совет с Моим образом мыслей по этому предмету и с теми побуждениями, которыми я в нем руководился. Нет сомнения, что крепостное право, в нынешнем его положении у нас, есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться теперь к нему было бы делом еще более гибельным… Но если нынешнее положение таково, что оно не может продолжаться, и если вместе с тем и решительные к прекращению его способы также невозможны без общего потрясения, то необходимо, по крайней мере, приготовить путь для постепенного перехода к другому порядку вещей, и, не устрашаясь пред всякою переменой — хладнокровно обсудить ее пользу и последствия… Я считаю это священною своею обязанностью и обязанностью тех, кто будет после Меня».
Еще раньше, именно в 1834м году, Государь говорил Киселеву, что Он собирал все бумаги, касающиеся процесса, какой Он хочет вести против рабства, когда наступит время, чтобы освободить крестьян по всей Империи.
Честный и благородный характер Императора Николая I сказался и в его войнах. Военная деятельность сего Государя не была так блистательна, как у Его предшественника; тем не менее и Николай I был воин доблестный, и войны Его были благонамеренны. Крымская война была неудачна, но нужно помнить, что она была вынужденная и по силам далеко неравная. Во всяком случае, Николай I во всей Европе был самым авторитетным Государем за свою правду и неподкупную честность. Один из современников Николая Павловича (Карл фон Энзе), по поводу свидания германских государей с Российским императором, бывшего в 1850м году в Варшаве, заметил: «Все у ног Императора и ждут от Него решения своей судьбы».
На страницах церковной истории имя Николая Павловича начертано золотыми буквами. Император, полагавший, что лучшая теория права — добрая нравственность, а она должна иметь своим основанием религию, не мог оставаться безучастным или равнодушным к вопросам религиозным. Припомним, что то время было время религиозного отрицания, сомнения и индифферентизма. Многие русские, знакомясь с западною цивилизациею и поручая воспитание детей гувернерам из французов, открывали к нам доступ учению Вольтера, Руссо и других французских энциклопедистов XVIII века. «И мы оставихом путь правды и ходихом в волях сердец наших; но искусихом имети в разуме и сердце Бога разумов и сердец, еще же и отеческие предания ни во что же вменившие, прогневахом Бога о учениих чуждих». Так произошло у нас пагубное растление умов и сердец, за что и постигло нас лютое обстояние, и те, о чьих наставлениях мы ревновали, чьим учениям с сладостью внимали, те сделались нашими врагами: «сих врагов имеяхом буиих и зверонравных». Император Николай I был чужд этих безбожных идей и строго православен и в мыслях и в делах. Он с непоколебимою твердостью и настойчивостю очищал Царство от навеянных совне плевел и собственным примером поучал подданных благочестию и хранению уставов святой веры. К Его же славному царствованию относится возвращение в лоно Православной Церкви около двух миллионов ушатов, которые были отторгнуты папским насилием к Западной Церкви, и воссоединены любовью с Греко-Российской. «Это дар Провидения благочестивой правде царевой, ко благу Царства», как некогда сказал о сем приснопамятный московский митрополит Филарет.
В благодарную память Императора Николая Павловича, пожелаем, братие, чтобы и Его Преемники, проникаясь духом Великого предка, твердо сохраняли его заветы — во еже судити людем в правде, и вверенное им Божественным Промыслом сие достояние в тишине и без печали сохранити».
Господи, Боже наш! Спаси и сохрани Благочестивейшего Государя нашего, ныне Царствующего Императора Николая Александровича. Покажи Его врагом победительна, злодеем страшна, добрым милостива и благонадежна. Согрей сердце Его к призрению нищим, ко приятию странным, к заступлению напаствуемых… Сотвори Его Отца о чадех веселящогося, и да удивиши милости Его на нас. Аминь.
