Строительство гражданского общества современной России сопряжено со значительными трудностями. Одним из условий его становления является необходимость определения приемлемых для социума путей и пределов вмешательства государственных органов и ассоциированных с ним партийных структур в общественные институты. Исторически потребительская кооперация была одной из первых организаций, представляющих гражданское общество. В этой связи научный интерес представляет опыт ее развития в 1918-1929 гг., поскольку в быстро меняющихся политических и социально-экономических условиях «военного коммунизма» и нэпа происходило формирование отечественной модели взаимодействия власти и гражданского общества. Актуальность данной проблематики усиливает и то, что происходящие в эти годы процессы имеют некоторые сходные черты с характером нынешних.
Предпринятое в настоящей статье рассмотрение периода 1918-1929 гг. через призму взаимоотношений руководителей региональной кооперативной системы и органов советско-партийной власти обусловлено тем, что личностный фактор в России традиционно имеет большое значение в определении специфики развития социальных институтов. Ограничение работы территорией уездов, из которых в 1920 г. была сформирована Брянская губерния, связано с тем, что местный уровень позволяет в наибольшей степени выявить специфику реального взаимодействия личности, органов власти и кооперации. В качестве основных источников автором использованы относящиеся к рассматриваемому периоду документы фондов Государственного архива Брянской области (ГАБО), Государственного архива Орловской области (ГАОО), материалы местной и центральной периодической печати.
К октябрю 1917 г. крупнейшим объединением кооперативов на территории Брянского, Карачевского, Трубчевского, Севского, Жиздринского и Рославльского уезда являлся Союз Кооперативов Брянского Района (далее – СКБР)[1]. Созданный по инициативе местных кооператоров, СКБР стал значимым элементом формирующегося в регионе гражданского общества. Установление советской власти поставило перед его руководителями задачу адаптации кооперативной системы к принципиально новым политико-экономическим условиям. Необходимо отметить, что местные кооператоры, повсеместно наладившие сотрудничество с учреждениями Временного Правительства[2], в своей массе выступление большевиков не поддержали. Это произошло как в центре, так и на уровне Брянского уезда [3]. Установлению неприязненного отношения в значительной степени способствовали и экономические факторы. В условиях продовольственного кризиса советские продорганы и кооператоры выступали конкурентами. Последние, участвуя в спекулятивных операциях, разрушали государственную продовольственную монополию [4].
Декреты ЦИК РСФСР от 10 апреля 1918 г. «О потребительских кооперативных организациях» и от 27 мая 1918 г. «О реорганизации народного Комиссариата продовольствия и местных продовольственных органов» определяли новое место кооперации в хозяйственной системе. Она привлекалась к распределению, заготовке, переработке и производству продуктов. Несмотря на ряд ограничений, кооперация сохраняла внутреннюю автономию по отношению к государственным органам через самоуправление, добровольность вступления, выплату дивидендов, и другие кооперативные принципы.
Губернские кооператоры кооперативную политику весны – осени 1918 г. определяли как этап взаимовыгодного сотрудничества с советской властью [5]. ВСНХ от местных властей потребовал прекратить все преследования кооперативов[6]. Циркулярное письмо за подписью А.И. Рыкова, разъясняло, что «…стеснение деятельности кооперативов со стороны отдельных Советов – совершенно не должно быть»[7]. В Брянском райсовнархозе был создан кооперативный отдел, его заведующий (Нудельман) одновременно являлся председателем райсовнархоза [8]. В созданной при отделе регистрационной комиссии было предоставлено место и представителю СКБР[9].
Итогом сотрудничества явилось то, что несмотря на сложнейшие условия хозяйствования, экономическая деятельность СКБР в 1918 г. оставалась безубыточной. Более того, по состоянию на 1 января 1919 г. прибыль составила 1 171 769 рублей 06 копеек[10]. Судя по отчету, в этот период председателем правления являлся И.С. Львович. Илья Соломонович был типичный представитель «старой» кооперации со стажем практической работы с 1908 г.[11] Очевидно, что успешной хозяйственной деятельности СКБР в 1918 г. в значительной степени способствовали его деловые способности и коммерческий опыт, приобретенный в дооктябрьский период.
Несмотря на предопределенную доктринально перестройку и подчинение кооперации[12], с весны по осень 1918 г. большевики были вынуждены повторять опыт ранее сотрудничавшего с ней Временного Правительства. Основная причина этого заключалась в том, что процессу становления советской власти сопутствовала деградация хозяйственной системы. К весне 1918 г. существование советской власти зависело от ее способности наладить систему обеспечения продовольствием населения городов. Кроме того, вести переговоры с лидерами кооперативных органов и идти на уступки заставляла слабость советско-партийных органов на местах. Ленин впоследствии трактовал «соглашательство» с кооператорами не более чем временное отступление от намеченных целей[13]. Вместе с тем необходимо обратить внимание на то, что продолжавшееся до осени 1918 г. партнерство, объективно отвечало как интересам государства, так и кооперативной системы, являющейся частью формирующегося гражданского общества. Отдельного анализа, по мнению автора, заслуживает вопрос о преемственности практического опыта взаимодействия большевиков и кооперации период весны-осени 1918 г. применительно к придаваемому ей значению в условиях нэпа.
С осени 1918 г. положение кардинально изменилось Отмеченная профессором М.В. Брянцевым тактика монополизации власти большевиками, которые по мере упрочения своего положения избавлялись от «попутчиков революции»[14], верна и применительно к их отношениям со «старыми» кооператорами. Центральными партийными органами был инициирован курс, направленный на захват кооперативных органов управления путем их формирования из преданных советской власти кадров[15]. В контексте поставленной проблемы необходимо обратить внимание на следующее. Изначально партия РКП(б) являлась важным элементом гражданского общества, объективно отражая интересы широкой социальной группы. К осени 1918 г. результатом процесса олигархизации партийной власти и исключительного политического положения стал процесс ее трансформации в квазиструктуру гражданского общества. В широком смысле ее деятельность стала противоречить не только его коренным интересам, но и интересам молодого советского государства. И первое, и второе партия стала рассматривать как «колонизируемую территорию», всеми средствами утверждая свою исключительную власть.
Конкретный механизм применительно к кооперации предполагал введение коммунистов в ее руководящие органы и создание там своей фракции. На практике эта тактика была крайне эффективна. Благодаря жесткой партийной дисциплине, она позволяла сделать кооперативный аппарат де-факто управляемым вышестоящим над фракцией партийным органом. Схожая схема большевиками апробировалась и на центральном уровне по отношению к Центросоюзу[16].
Системообразующее значение СКБР предопределило острую борьбу большевиков за его органы управления. В конце октября 1918 г. перед коммунистами уезда в отношении кооперации была поставлена задача: «Пусть на выборных местах будут только наши коммунисты»[17]. На уровне Орловской губернии было принято постановление, исключающее из кооперативного руководства классово чуждые советской власти элементы [18]. Был предпринят ряд действий, в том числе, оказывавших психологическое давление на местное кооперативное сообщество. Так, на заседании Брянского уисполкома 28 октября 1918 г. был поставлен вопрос «…об аресте представителей Союза Кооперативов» и дано поручение «…вновь избранному составу Чрезвычайной Комиссии в первую же очередь рассмотреть этот вопрос и сделать доклад Исполкому о результатах»[19]. Стали массовыми случаи притеснений кооператоров в виде реквизиций местными комбедами и советско-партийными органами товаров и наличной кассы, безвозмездных передач властями товаров в советские лавки и др[20].
Основным препятствием, мешающим проникновению партийцев в руководящие органы кооперации, был ее демократизм, подразумевающий их выборность. В целях преодоления этого фактора 17 января 1919 года во все уездные организации и ячейки РКП(б) был направлен циркуляр Брянского укома с требованием провести работу так, чтобы на назначенный 23 января 1919 года съезд уполномоченных СКБР «…делегатами были посланы коммунисты»[21]. Местные партийные органы с поставленной задачей не справились. Основная причина заключалась в низком авторитете коммунистов в кооперативной среде. Так, например, накануне собрания (21 января) уездные власти открыто признавали, что во многих местах кооператоры стремятся им «…всячески показать свое отвращение» [22]. Результатом стало то, что на съезде большинство уполномоченных поддержало своего прежнего председателя Львовича и старый состав правления.
В ответ член уисполкома Г.К. Шоханов предложил делегатам, оказавшимся в меньшинстве, покинуть съезд. Остающихся «раскольники» обвинили в реакционности. Формальным поводом для этого стал отказ съезда принять постановление «…клеймящее позорную деятельность шейдемановцев (убивших вождей пролетариата К. Либкнехта и Р. Люксембург)»[23]. Своеобразие ситуации заключалась в том, что в новых политических условиях попытка кооператоров отстоять основополагающий не только для кооперации, но и любых институтов гражданского общества принцип, подразумевающий автономию от власти, в ее понимании являлась оппозиционной деятельностью. Особое значение приобрела социальная составляющая личности председателя. «Известия Брянского совета» писали, что «…коренной причиной раскола являлось то, что правление возглавлял бывший комиссионер И.С. Львович» [24]. Его вина, по мнению кооператоров-коммунистов, заключалась в отказе уйти добровольно с поста председателя. Справедливость своих требований воинствующее меньшинство обосновывало особой социально-партийной принадлежностью. Пробольшевистские делегаты демократически избранное правление СКБР воспринимали как «…правление, в котором сидят кулаки и контрреволюционеры»[25].
Собрание покинувших съезд уполномоченных состоялось уже на следующий день. Вел его председатель уисполкома И.И. Фокин. На собрании участники решили учредить еще один союз кооперативов. Председателем созданного ими Рабоче-Крестьянского Союза Потребительных Обществ Брянского Района (далее РК СПОБР) стал коммунист В.Ф. Кизимов [26]. В контексте развернувшейся борьбы важно учитывать его идеологические убеждения. Как член Мальцовского райкома РСДРП Кизимов еще в 1907 г. вместе с известными партийными деятелями И.И. Фокиным и Н.А. Кубяком участвовал в революционной работе, за что отбывал наказание в Жиздринской уездной тюрьме [27].
У большинства кооператоров, несмотря на пропаганду, отношение к РК СПОБР оставалось негативное, что подрывало авторитет покровительствующих ему советско-партийных органов. Так, Временное правление РК СПОБР при активной поддержке властей попыталось 27 февраля 1919 г. собрать делегатский съезд из представителей обществ потребителей [28]. Съезд не состоялся потому, что делегаты не приехали. Тогда по кооперативам стали ездить «инструктора», требующие приписаться к РК СПОБР, угрожая в случае отказа всевозможными карами советской власти. Демонстрация особых отношений с новыми властями была не надумана. Например, на заседании уисполкома 27 января 1919 г. при решении вопроса о том, кому отдать распределение по району, представители райпродкома мотивируя тем, что правление СКБР «…не отражает духа Советской кооперации»[29], требовали передать его РК СПОБР. Уже в следующем месяце он получил монопольное право распределения по кооперативам всех продуктов поступающих по разверстке[30].
Для власти существование двух союзов политически было неприемлемо. В целях борьбы с руководством СКБР советско-партийными органами были приняты меры. По поручению исполкома кооперативный отдел УСНХ на 30-31 марта назначил повторный съезд уполномоченных[31]. От советских и партийных структур требовалось обеспечить участие в нем уполномоченных только из коммунистов и им сочувствующих [32]. Аргументировалось это необходимостью борьбы с кадетско-меньшевистским союзом, который «…никак не хочет, чтобы коммунисты руководили…» [33]. Выполнение поставленной задачи облегчало то, что Орловский губисполком совместно с губпродкомом в конце января 1919 г. приняли Постановление «Об установлении и порядке контроля над кооперативами»[34]. В соответствии с ним для наблюдения за деятельностью правлений в их руководящие органы вводились представители органов власти.
Вместе с тем, окончательный итог борьбы предопределило только принятие центральной властью декрета СНК от 16 марта 1919 г. «О потребительских коммунах», позволившее большевикам повсеместно «переформатировать» кооперацию. В государственную хозяйственную систему в виде технического аппарата распределения встраивалась потребительская кооперация. Впоследствии, на VIII Съезде РКП(б) В.И. Ленин откровенно говорил, что кооперативы, «…существовавшие в капиталистическом обществе, насквозь проникнуты духом буржуазного общества…Их мы подчинить еще не сумели…Наш декрет делает шаг вперед»[35].
После принятия нового законодательства развернулась настолько острая борьба с оппозиционным СКБР, что выплеснулась на страницы местной прессы в виде открытых писем председателя СКБР Львовича и члена уисполкома Шоханова. Из письма первого становится ясно, что Шоханов потребовал привлечь к суду правление СКБР за его попытку самостоятельно провести съезд уполномоченных и выбрать руководящие органы[36]. Уисполком этот съезд отменил и назначил новые выборы и дату проведения. Примечательная деталь: обвиняя СКБР в контрреволюционности, Шоханов ставил его руководству в вину то, что оно напрямую обратились к уполномоченным кооперативов с призывом спасти СКБР от гибели. В ответ на письмо Львовича, апеллируя к мартовскому декрету, Шоханов утверждал, что исполком получил все права по соединению союзов в один, а выбранные ранее делегаты кооперативов недействительны[37]. Перед предстоящим съездом Брянский уком 5 мая 1919 г. обратился ко всем коммунистическим ячейкам с подробным циркулярным письмом, содержащим перечень шагов, которые им необходимо предпринять[38].
На состоявшемся 18 мая 1919 г. Чрезвычайном съезде уполномоченных собралось более 100 делегатов от 60 кооперативов [39]. Решение об объединении союзов в один было принято[40]. Основу избранного там Временного правления составили представители «отколовшейся» части уполномоченных и сочувствующие большевикам делегаты. Таким образом, итоги съезда предопределили начало системного строительства советской кооперации на территории Брянской губернии. Необходимо учитывать, что в рассматриваемый период преемственности со «старой» кооперацией дооктябрьского типа и ее «буржуазным духом» у «советской кооперации» не было. Советская, формировалась в качестве оппозиции кооператорам, отстаивающим основополагающие принципы кооперации дореволюционной.
В этом ключе необходимо рассматривать и историю ставшего наследником одновременно СКБР и РК СПОБР губернского союза кооперативов. Получила распространение точка зрения о том, что его образование относится к 1920 г. (связываясь с образованием Брянской губернии)[41]. По мнению автора данной статьи, центр губернской кооперации возник в августе 1919 г. Для этого вывода имеются следующие основания. «Известия Брянского совета» 23 августа 1919 г. писали о том, что в связи с предполагаемым учреждением Брянской губернии при СКБР состоялось совещание с участием представителей Орловского и Брянского продовольственных комитетов и Союзов Кооперативов: Брянского, Трубчевского, Десненского и Севско-Дмитровского. От Центросоюза присутствовал инструктор Велухин. На нем было решено снабжение Карачевского, Трубчевского, Севского и Дмитровского уездов Орловской губернии, а также Жиздринского уезда Калужской губернии передать Брянскому райпродкому. В связи с этим было определено «в основу Губсоюза положить Союз Кооперативов Брянского Района, который по мысли совещания и будет осуществлять распределение…»[42]. После августовского совещания в архивных источниках начинает упоминаться его руководящий орган «Временное Правление губсоюза» [43]. В отчете Брянского ГЭКОСО указывается, что в 1919 г. «Губсоюз вел внутригубернские заготовки по заданиям Губпродкома» [44]. В январе 1920 г. Брянский губсоюз уже имел штат инструкторского отдела[45]. Существуют и другие аргументы[46].
Первое постоянное правление действительно было выбрано в 1920 г. на состоявшемся с 21 по 23 марта собрании уполномоченных [47]. На должность председателя его президиумом 31 марта был избран бывший председатель Временного правления губсоюза, коммунист Кизимов [48]. Уже 6 апреля Кизимова отзывали в коммунальный отдел. Вместо него 20 июля 1920 г. был выбран А.П. Станкевич, таким образом совместив должность председателя с должностью заведующего кооперативным отделом губпродкома[49]. Личность Александра Петровича, до революции являвшегося личным почетным гражданином, представляет интерес. В уездном кооперативном движении, он был известен с дооктябрьского времени. Как представитель общества потребителей станции Паровозная-Радица 14 февраля 1914 г., Станкевич принял участие в попытке кооператоров Брянского и прилегающих уездов организовать местный кооперативный союз[50]. Расследуя дело (собрание являлось незаконным, т.к. отсутствовало разрешение властей), полиция из присутствовавших 19-ть представителей кооперативов усомнилась в благонадежности только двоих. По ее данным Станкевич в 1908 г. был судим за принадлежность к противоправным партиям и приговорен к 1,5 годам крепости. Таким образом, как и Кизимов для власти он представлял собой идеологически востребованный тип кооператора-революционера.
В должности руководителя Брянской кооперации Станкевич пробыл недолго. Основной причиной его освобождения от должности председателя 15 декабря 1920 г. Чрезвычайным собранием уполномоченных, послужили хозяйственные претензии (подозрения в недостаче)[51]. Через месяц, 14 января 1921 г., по решению президиума губкома он был освобожден и от должности заведующего кооперативным отделом «…для отъезда в Москву за распоряжением ЦК Партии»[52]. Для работы председателем 18 января 1921 г. был снова направлен Кизимов. Одновременно он вводился в пленум губисполкома [53].
Для понимания специфики развития региональной кооперации в этот период необходимо учитывать следующее. Кизимов принял кооперативную систему в условиях крайне тяжелого социально-экономического положения, как в целом по стране, так и Брянской губернии[54]. В целях преодоления разрухи, весной 1921 г. повсеместно вводилась новая экономическая политика (нэп). К этому времени на губернском уровне уже произошла монополизация власти большевиками. Это привело к формированию элиты из местных функционеров, которые по образному выражению самих партийцев «…засиделись, закомиссарились и создали кумовство»[55]. Определенное значение имел и тот фактор, что идеологические воззрения губернских советско-партийных чиновников складывались в «распределенческий» период, что способствовало формированию восприятия рыночных идей нэпа большинством из них, как временно навязанной «революцией сверху». Советская власть вынужденно разрешая рынок, потребительскую кооперацию рассматривала как инструмент его контроля. Губсоюзу, являющемуся системообразующим кооперативным органом, стало придаваться значение органа первоочередная задача которого заключалась в обеспечении большевистского влияния на кооперативную среду. В этих условиях Кизимов, был востребован в первую очередь как кооператор-коммунист, и только потом, как кооператор-хозяйственник.
Рычагом партийного влияния на кооперацию являлась созданная в правлении губсоюза фракция коммунистов. На ней предварительно прорабатывалось большинство решений касающихся кооперативной деятельности. Председатель губсоюза являвшийся весь период 1918-1929 гг. неизменно членом или руководителем фракции [56], в силу партийной дисциплины был обязан проводить эти решения в жизнь. Борьба за влияние большевиков на кооперативную систему губсоюзом проводилась перманентно и системно[57]. Руководящая линия партии в кооперации разрабатывалась губкомом, в том числе на основе оперативно поступающих ему протоколов заседаний фракции [58]. Тезисы кооперативных докладов предварительно утверждались президиумом губкома, на вышестоящих партийных органах регулярно прорабатывались вопросы хозяйственной деятельности и кадровой политики[59]. Как коммунист председатель губсоюза был персонально ответственен за обеспечение влияния партии. Так, например, когда в конце 1921 г. на VI губпартконференции Кизимов говорил, что губсоюз влияет на кооперацию введением туда партийных сил для предохранения ее от буржуазных тенденций[60], он имел в виду крайне значимый для него как руководителя процесс.
Если задачу обеспечения большевистского влияния на кооперативный аппарат губсоюзу под руководством Кизимова удавалось решать достаточно эффективно, то «вписать» губернскую кооперацию в набирающий силу свободный рынок вследствие комплекса объективных и субъективных причин оказалось крайне сложно. По образному выражению руководителя губэксо (на VI губпартконференции состоявшейся 7-9 декабря 1921 г.) «…кооперация бьется на всех рынках с частными торговцами, это что мы не умеем торговать и не знаем абсолютно рынка» [61]. К осени 1922 г. результатом деятельности первичной кооперации была экономическая стагнация, что подтверждает секретный отчет секретаря фракции коммунистов губсоюза в Брянское отделение ГПУ[62].
Инициатива отстранения Кизимова от руководства принадлежала партийным органам. На заседании фракции коммунистов правления 31 сентября 1922 г., рассматривался вопрос о председателе «…в связи с отзывом его к станку…»[63]. В отчете губсоюза за 1922 г. откровенно говорилось, что Кизимов был отозван губкомом и вместо него Центросоюзом в состав правления был назначен А.Я. Абрамов[64]. По всей видимости, решение было принято по итогам состоявшегося в губкоме 5 октября 1922 г. кооперативного совещания, на котором обсуждались меры по предотвращению «полного упадка» ЕПО и пути привлечения в них вкладчиков[65].
Алексей Яковлевич до этого занимал аналогичную должность в Смоленском губсоюзе[66]. Членом партии он являлся с 15 августа 1918 г. (до этого участвовал в революционном движении 1904-1905 гг.). В тех условиях иначе быть не могло, поскольку на ключевые должности в первую очередь назначались партийные кадры. Вместе с тем, реалии нэпа от кооперативного руководителя требовали умение работать в рыночных условиях. То, что Абрамов имел кооперативный опыт с 1913 г., очевидно и предопределило выбор его кандидатуры на пост председателя. Фракция губсоюза 21 ноября 1922 г. постановление губкома о вводе Абрамова в правление провела в жизнь[67]. Впоследствии он был избран на собрании уполномоченных.
Основные направления пропагандистско-идеологической деятельности губсоюза при новом председателе существенных изменений не претерпели. Продолжалась практика вмешательства партийных структур в работу советских и кооперативных организаций, став настолько типично-массовым явлением, что потребовало регламентировать эти отношения специальным разъяснением губкома[68].
Как и в случае предыдущего председателя, решающую роль в кадровой судьбе Абрамова сыграл хозяйственный вопрос. Начавшаяся осенью 1923 г. заготовительная кампания дала не тот результат, на который рассчитывали. Потребительская кооперация стала испытывать кризис сбыта, вызвавший ее экономическую депрессию [69]. Причина кризиса была в политике государства спровоцировавшей диспропорцию цен между сельскохозяйственными и промышленными товарами. Ситуацию усугубляла неготовность губернского кооперативного аппарата к решению стоящих перед ним задач[70]. На заседании бюро Брянского губкома 13 февраля 1924 г. был заслушан доклад РКИ о ревизии губсоюза[71]. Через три дня, 16 февраля 1924 г., бюро губкома при рассмотрении вопроса «Об оздоровлении руководящего кадра работников Губсоюза» приняло решение освободить Абрамова от должности председателя[72]. На проходившем с 1 по 3 июня 1924 г. IV очередном Собрании уполномоченных было избрано новое правление (кроме того, был утвержден и новый устав, закрепивший название губсоюза как: «Брянский Союз Потребительных Обществ Брянской губернии»)[73]. Его председателем на правлении 4 июня 1924 г. был выбран предварительно одобренный бюро губкома П.И. Бунин [74]. Будучи избран 21 июня 1924 г. секретарем фракции коммунистов правления губсоюза он совместил партийную и административную власть [75].
Причиной недолгого исполнения Буниным своих обязанностей стал очередной финансовый кризис потребсоюза. Уже 23 декабря 1924 г. фракция РКП(б) его правления и прибывший из Центросоюза инструктор Кожанов были вынуждены искать пути для «…предупреждения Брянского Союза от полного краха, вызванного чрезмерной задолженностью…» [76]. Срочно собравшейся фракции РКП(б) губпотребсоюза и членам его ревизионной комиссии 19 января 1925 г. Морозов докладывал, что созданная губкомом для обследования потребсоюза комиссия приняла решение заменить предправления Бунина на нового председателя правления М.И. Полякова[77]. Собрание уполномоченных, проводившееся с 9 по 11 марта 1925 г., утвердило новый состав Правления[78]. Действительно, хозяйственный 1924-1925 гг. Брянпотребсоюз закончил с значительным убытком[79]. П.И. Бунин после освобождения от должности 1 апреля 1925 г., попал под разбирательство по поводу дачи взятки [80]. Члены фракции, признавая, что взятка нарушает кооперативную и партийную этику, его оправдывали тем, что он вынужден был это делать в интересах потребсоюза. Во избежание общественного резонанса, фракция просила в судебном порядке этот вопрос не продвигать.
Михаил Иванович Поляков, как и предыдущие кооперативные функционеры, являлся коммунистом (с 1914 г.)[81]. В отличие от партийного, стаж кооперативной работы имел небольшой (не ранее 1923 г.). Несмотря на это, время его пребывания в должности председателя для потребительской кооперации стало благоприятным. Сначала она перешла к стабилизации, а затем к устойчивому экономическому развитию[82]. Сами власти переломным определяли именно 1926-1927 хозяйственный год, откровенно признавая, что это происходило «за счет вытеснения частной торговли»[83]. В этой связи избрание VII Собранием уполномоченных (28-31 января 1927 г.), вместо него С.Я. Морозова [84] кажется необоснованным. Имеются основания предположить, что решающую роль сыграл конфликт Полякова с губернскими партийными органами. На заседании расширенного президиума губкоопсовета 9 августа 1926 г. рассматривался вопрос о методах снижения розничных цен Губвнуторгом[85]. Потребительской кооперацией снижение цен воспринималось как маловыгодное, вследствие чего всячески задерживалась. По докладу М.И. Полякова было принято решение до пересмотра наценок губвнуторгом, Брянпотребсоюзу снижение цен не проводить. Таким образом, Поляков пытался отстоять экономические интересы потребсоюза. В ответ, губком обвинил руководство потребсоюза в невыполнении решений его бюро от 20 августа и преступном бюрократизме.
Новый председатель С.Я. Морозов, в соответствии с уже устоявшейся практикой был выбран секретарем фракции коммунистов правления [86]. Позже, на проходящем с 3 по 8 апреля 1927 г. IX губернском Съезде Советов, он был избран членом губисполкома [87], совместив партийную, советскую и кооперативную работу. Морозов последний руководитель потребительской кооперации Брянской губернии (в 1928 г на VIII Собрании уполномоченных его переизберут, в 1929 г. по постановлению Центрального кооперативного совета выборы не проходили)[88]. В этот период местная потребительская кооперация, достигла апогея экономического развития[89]. В то же время, следствием политики вытеснения частной торговли внеэкономическими методами, стало занятие кооперацией на губернском рынке положения монополиста, сопровождавшееся по признанию самого председателя Брянпотребсоюза тем, что «ощущался острый недостаток на рынке товаров: постепенно почти все товары один за другим становились дефицитными»[90].
Подводя итог необходимо отметить, что чехарда кооперативных руководителей в 1918-1929 гг. была вызвана тем, что советско-партийные органы ответственность за неудовлетворительные результаты хозяйственной деятельности кооперации возлагали на руководителей местной кооперативной системы. Необходимость такого подхода была обусловлена, в первую очередь, причинами политическими. В ином случае становилось очевидно, что складывающаяся экономическая ситуация вызвана не личной некомпетентностью конкретных председателей, а является результатом системных просчетов органов центральной и местной власти. Наличие такой практики показывает, что в 1918-1929 гг. на местном уровне была сформирована устойчивая модель социальных взаимоотношений, в которых определяющее значение на государственные и гражданские институты имели партийные структуры.
Процесс встраивания в руководящие органы потребительской кооперации представителей «правящей» партии, сопровождался созданием механизма партийного управления местной кооперативной системой. Это привело к ее трансформации из элемента гражданского общества, в элемент своеобразного «партийного общества». Одним из негативных следствий этого процесса стало то, что кооперативный аппарат, изначально нацеленный на удовлетворение внутрикорпоративных интересов своих пайщиков, оказался переориентирован на реализацию поставленных партийными органами извне задач. С точки зрения формирования губернского гражданского общества, это было движением вспять.
[1] См.: Отчет о деятельности Союза Кооперативов Брянского Района за 1918 г. Брянск, 1919. С. 2.
[2] ГАОО. Ф. Р-81. Оп. 1. Д. 23. Л. 6, 9, 16, 18, 23, 39, 42, 44.
[3] См.: Рабинович А. Большевики приходят к власти: Революция 1917 г. в Петрограде: Пер с англ. / общая ред. и послесловие Г.З. Иоффе. М., 1989. С. 284; Сероштан М.В., Соболев А.В., Соловых Н.Н. Потребительская кооперация: из истории русской кооперативной мысли. М., 2006. С. 240; Морозов Ст. Потребкооперация к 10-й годовщине // Коммунар. Брянск, 1927. № 16-17 (Октябрь). С. 128; Кооперация в Бежице. Ко дню 30-летней годовщины. 1895-1925 г. (1895-1925 г.). Брянск, 1925. С. 26-27.
[4] См.: Покид В.А. Осуществление государственно-партийной политики в отношении потребительской кооперации Брянского уезда Орловской губернии (апрель 1918-март 1919 гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2011. № 5 (11). С. 145-150.
[5] ГАОО. Ф. Р-458. Оп. 1. Д. 82. Л. 27.
[6] См.: Генкин Д.М. Кооперация и Советская власть // Кооперативная жизнь. 1918. № 2 (май). С. 2.
[7] ГАБО. Ф. Р-1578. Оп. 1. Д. 22. Л. 11.
[8] ГАБО. Ф. Р-1578. Оп. 1. Д. 17. Л. 6 об.
[9] ГАБО. Ф. 1578. Оп. 1. Д. 22. Л.32.
[10] Отчет о деятельности Союза Кооперативов Брянского Района за 1918 Брянск, 1919. С. 52
[11] ГАБО. Ф. Р-154. Оп. 1 (а). Д. 15. Л. 2.
[12] См.: Декреты Советской власти. В 12 томах. Т. I. М., 1957. С. 226, 228, 559; Ленин В.И. ПСС. Т. 11. М., 1960. С. 369; Кабанов В.В. Крестьянская община и кооперация XX века, М., 1997. С. 92 и др.
[13] Ленин В.И. ПСС. Июль 1918-март 1919. М., 1969. Т. 37. С. 346-347.
[14] См.: Брянцев М.В. Борьба за власть весной-осенью 1918 г. (по материалам ГАБО) // Право: история, теория, практика. Сб. статей и материалов. Выпуск 14. Брянск, 2010. С. 203.
[15] См.: Партия о кооперации. Постановления и резолюции ВКП (б). Издание второе (дополненное). С. 26-27; Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями, август-октябрь 1918 г. Т. 4. М., 1969. С. 61-62.
[16] Протоколы Девятого Съезда РКП (б). Март-апрель 1920 г. / Под ред. Н.Л. Мещерякова. М., 1934. С. 278.
[17] Все в кооперацию // Известия Бежицкого Революционного Совета. Бежица, 1918. № 60 от 31 октября. С. 2.
[18] Обязательное постановление Губернского СНХ // Известия Орловского Губернского Городского Советов Рабочих, Крестьянских и Красноармейских Депутатов. Орел, 1918. № 249 от 25 декабря. С. 3; ГАБО. Ф. Р-1578. Оп. 1. Д. 22. Л. 117-117 об., 119.
[19] ГАБО. Ф. П-3. Оп. 1. Д. 28. Л. 13 об.
[20] ГАОО. Ф. Р-5. Оп. 1. Д. 118. Л. 8; 10; 14 об.; Д.119. Л. 1; 5; 9; 11; 13-15; 32; 48-50 и др.
[21] ГАБО. Ф. П-3. Оп.1. Д. 27. Л .97.
[22] Кооперация // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 14 от 21 января. С. 2.
[23] Съезд Уполномоченных Союза Кооперативов Брянского района // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 21 от 30 января. С. 3; Протокол № 2 Заседания отколовшейся части съезда несогласных с тактикой Правления Союза Кооперативов Брянского Района // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 22 от 31 января. С. 4.
[24] Наша кооперация// Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 61 от 22 марта . С. 1.
[25] ГАБО. Ф. Р-558. Оп. 2. Д. 151. Л. 115 об.
[26] Объявления // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 27 от 6 февраля. С. 4.
[27] См.: Революция и первые годы советской власти / Режим доступа: http://www.zhizdra.ru/story/s35.htm; (Дата обращения 26.11.2012).
[28] ГАОО. Ф. Р-5. Оп. 1. Д. 9. Л. 33.
[29] Раскрытие (Правда о Союзе Кооперативов Брянского района)// Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 28 от 7 февраля. С. 4.
[30] Объявления // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 27 от 6 февраля. С. 4; ГАБО. Ф. Р-349. Оп.1. Д. 45. Л. 7-8.
[31] ГАБО. Ф. П-3. Оп. 1. Д. 27. Л. 111.
[32] ГАБО. Ф. Р-558. Оп. 2. Д. 151. Ч. 1. Л. 115.
[33] Там же. Л. 135.
[34] ГАБО. Ф. Р-1578. Оп. 1. Д. 22. Л. 129; Д. 25. Л. 13.
[35] Восьмой Съезд РКП (б). Протоколы. Март 1919 года. М.,1959. С. 57.
[36] Львович. Открытое письмо гр. Шоханову // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 77 от 11 апреля . С. 4.
[37] Шоханов Г.К. К открытому письму т. Львовича // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 79 от 13 апреля . С. 4.
[38] ГАБО. Ф. П-3. Оп. 1. Д. 27. Л. 78.
[39] Каминский. Чрезвычайный Съезд кооперативов Брянского района // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 107 от 22 мая (четверг). С. 2.
[40] Каминский. Съезд кооперативов Брянского района (окончание) // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 108 от 23 мая. С. 2.
[41] С людьми и для людей: Вчера, сегодня и завтра потребительской кооперации Брянской области / В.А. Кожемяко, Г.В. Бархо, В.П. Павлов, В.И. Полозов. Брянск, 2005. С. 17.
[42] Ал – в. К организации Брянской губернии // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1919. № 184 от 23 августа. С. 3.
[43] ГАБО. Ф. Р-1578. Оп. 1. Д. 25. Л. 122; Ф. Р-154. Оп. 2. Д. 62. Л. 206-207.
[44] Отчет Брянского Губернского Экономического Совещания (ГЭКОСО). На 1-е октября 1921 г. С. 3, С. 18.
[45] О перевыборах правлений потребобществ // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1920. № 16 (307) от 23 января. С. 4.
[46] ГАОО. Ф. Р-5. Оп. 1. Д. 9. Л. 101.
[47] Станкевич. Всем Райсоюзам, ЕПО Брянской губернии // Известия Брянского уездного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1920. № 49 от 5 марта (пятница). С. 2; Аа – в. Первое Собрание Уполномоченных Брянского Губсоюза (3 день) // Там же. 1920. № 63 от 25 марта. С. 4.
[48] ГАБО. Ф. Р-349. Оп.1 Д. 45. Л. 113-112, 175.
[49] ГАБО. Ф. Р-154. Оп. 2. Д. 62. Л. 8
[50] ГАБО. Ф. 374. Оп. 1. Д. 184 Л. 5; 24 .
[51] ГАБО. Ф. Р-349. Оп. 1. Д. 51. Л. 11.
[52] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 244. Л. 2-3.
[53] Отчет Брянского Губернского Исполнительного Комитета Совета Рабочих, Крестьянских и Красноармейских Депутатов IV Съезду Советов губернии. Брянск, 1921. С. 5.
[54] ГАБО. Ф. П-1 Оп. 1. Д. 57. Л. 21 об.-23; 42-50.
[55] ГАБО. Ф. П-1 Оп. 1. Д. 57. Л. 26.
[56] См.: ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 317. Л. 2 об. и др.
[57] Инструкция по укреплению кооперации в партмесячнике // Коммунист. № 1. Брянск, 1923. С. 95; ГАБО. Ф. П- 1. Оп.1. Д. 823. Л. 2.
[58] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 622. Л. 6, 10-10 об.
[59] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 245. Л. 55 об.
[60] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 57, Л. 77; Д. 56. Л. 48.
[61] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 57, Л. 79
[62] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 622. Л. 14-14 об.
[63] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 621. Л. 2 об.
[64] Отчет Брянского Губернского Союза Потребительных Обществ за 1922 год и план работ на 1923 г. Брянск, 1923.С. 3.
[65] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 594. Л. 20.
[66] ГАБО Ф. П-1. Оп. 1. Д. 15. Л. 2; ГАБО. Ф. Р-154. Оп. 1 (справочная). Д. 220. Л. 12.
[67] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 621. Л. 5 об.-6; Л. 11 об.
[68] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 823. Л. 21-23; Лаан. К вопросу о разграничении функций партийных и советских органов // Коммунист. Брянск, 1923. № 3. С. 149-154.
[69] Троицкий А. О торговой работе ЕПО // Кооперативная жизнь. 1923. № 10. Сентябрь- Октябрь. С. 5.
[70] Абрамов А. На борьбу с кризисом // Кооперативная жизнь. 1923. № 11. Ноябрь. С. 1 -2.
[71] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 815. Л. 69 об.-72.
[72] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 815. Л. 74 об.; Д. 621. Л. 28; Д. 1108. Л. 7-7 об.
[73] ГАБО. Ф. Р-154. Оп. 2. Д. 67. Л. 85.
[74] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 621. Л. 75; Д. 1108. Л. 74.
[75] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 1108. Л. 95.
[76] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 621. Л. 48-50 об.
[77] Там же. Л. 51-52.
[78] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 1322. Л. 5-6 об., 7.
[79] ГАБО. Ф.П-1. Оп. 1. Д. 1251. Л. 106 об; Отчет Брянского Губисполкома VIII-го созыва IX-му Губернскому Съезду Советов о работе за 1925-26 год. С. 57
[80] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 1322. Л. 15-15 об.
[81] ГАБО. Ф. Р-154. Оп. 1 (справочная). Д. 285. Л. 3-4.
[82] Отчет Брянского Губисполкома VIII-го созыва IX-му Губернскому Съезду Советов о работе за 1925-26 год. Брянск, 1927. С. 57.
[83] К собранию уполномоченных Брянпотребсоюза // Брянский рабочий. 1928. № 47 от 24 февраля. С 2.
[84] Отчет Брянского союза потребительных обществ и обзор работы его сети за 1926-27 хозяйственный год. Брянск, 1928. С. 32.
[85] ГАБО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 1525. Л. 30-304 об., 308.
[86] ГАБО Ф. П-1. Оп. 1. Д. 1322. Л. 39.
[87] Постановления IX-го Брянского Губернского Съезда Советов от 3-8 апреля 1927 года. Брянск, 1927. С. 31.
[88] Правления кооперативов будут избираться на два года // Наша деревня. 1928. № 11 от 25 января. С. 1.
[89] См.: В помощь агитатору (факты и цифры). IV Кооперация. // Коммунар. № 20. Брянск, 1928. С. 53-57; Экономическое и социально-культурное состояние Брянского округа: (материалы к 1-й Окружной партийной конференции и 1-му Съезду Советов Брянского округа 10 — 15 июля 1929 года). Брянск, 1929. С. 55.
[90] Морозов С. Итоги и перспективы работы брянпотребсоюза // Коммунар. Брянск, 1928. № 18. С. 12.