q
Подписывайтесь на наши аккаунты в соцсетях:

«ИСТОРИЯ «БРЯНСКОГО РАБОЧЕГО» – ИСТОРИЯ РЕВОЛЮЦИОННОЙ БОРЬБЫ БРЯНСКИХ ПРОЛЕТАРИЕВ

«БРЯНСКИЙ ГОЛОС» — «БРЯНСКИЙ РАБОЧИЙ».

В 1906 году брянские большевики организовали рабочую газету «Брянский Голос», которая вскоре была закрыта полицией. На смену «Брянскому Голосу» после революции пришли «Борьба», затем «Известия».

1906 год. Брянск – Бежица – Мальцовщина. Мы, группа социал-демократов-большевиков организовали и выпускали «Брянский Голос». Гнёт царской полицейской цензуры был особенно жесток. Номер за номером конфисковывались и через пару десятков номеров газету прихлопнули. Я тогда вместе с другими рабочими-большевиками вел трудную и увлекательную партийную работу в Брянске, Бежице и на Мальцовщине. Я исходил пешком вдоль и поперек весь лет от Паровозной Радицы и до Людинова. Меня искала полиция и ловили казаки. Я был под ежеминутной опасностью ареста. Тем не менее, я почти каждый день возвращался в Брянск, чтобы принять участие в нашей газете, в нашем «Брянском Голосе», который был нам всем особенно дорог и звучал бодро на весь пролетарский край.

Недолго звучал «Брянский Голос»! Реакция надвигалась все злее и решительней. Революция шла на убыль. Наступили чёрные дни…

1919 год. Смерть тов. Фокина перебросила меня из Орла, где я был председателем губисполкома и редактором «Орловских Известий» в Брянске для руководства партийной организацией. Тяжелое было время! Голод. Неорганизованность. Наступление белых. Восстания. Трудно было работать. Сил надо было больше, чем в 1906 году. Ответственность была сильнее. Тогда в 1906 г. рисковали целостью организации, личной свободой, жизнью. Теперь, в 1919 году, вопрос шёл о сохранении завоеваний революции, удержании диктатуры пролетариата, развертывании международной революции. Трудное и ответственное время был этот 1919 год.

Странно: я помню до мельчайших подробностей весь мой первый период жизни и работы в Брянском крае – 1906 год и очень плохо вспоминаю второй период – девятнадцатый год. Уж слишком волнист и бурен он был, а за ним – и все последующие годы.

«Брянские Известия» были мне партийцу и литератору еще более дороги и близки, чем тогда наш «Брянский Голос». Я, кажется, очень часто писал, но что – сейчас не помню. Запечатлелось в памяти одна статья, которую я со злости за стадность, неорганизованность и малосознательность, проявленную бежицкими рабочими во время приезда Михаила Ивановича Калинина, назвал «Губонинцы». Сердились потом на меня бежицкие ребята! Но быль молодцу не в укор! Помню еще смутно мою статью, которую я взволнованно писал – о гибели венгерской советской власти. Весь маленький состав редакции работал тогда не покладая рук и стоял бессменно на своем тяжелом и ответственном посту.

Трудные выли времена. Были они потом еще трудней. Но совместные усилия пролетариата и крестьянства, руководимых ленинской партией большевиков, превозмогли все трудности и опасности. Окрепла Советская Россия. Превратилась в Советский Союз. Образовалась Брянская губерния, «Брянский Рабочий» развивался и сегодня празднует свое десятилетие.

Погиб под ударами царской реакции первый пролетарский «Брянский Голос». Расцвел под охраной пролетарской диктатуры «Брянский рабочий».

Славная память «Брянскому Голосу» и всей подпольно брянской большевистской гектографированной и всякой иной печати! Товарищеский большевистский привет «Брянскому Рабочему», его работникам, его рабочим корреспондентам, его пролетарским читателям! Да здравствует рабочая большевистская печать!

Бор<ис> Волин.

 

ОТРЫВОК ИЗ МОИХ ВОСПОМИНАНИЙ.

В 1918 г. в Брянске, военным штабом издаётся газета «Борьба». К июню месяцу того же года, газета переходит в руки брянского совета и 1-го июля 1918 г. выходит №1 газеты «Известия».

С апреля 1918 г. штабом Сытина, возглавлявшим группу военных отрядов Брянского района, стала издаваться ежедневная военная газета «Борьба». Другой газеты в Брянске тогда не было, если не считать «Известий Бежицкого Совета», являвшихся фактически  чуть ли не центральным органом меньшевиков, в котором сотрудничали Дан и другие меньшевистские «светила». Поэтому «Борьба» довольно скоро начала становиться частично и местной, партийной в советской газетой. С мая или начала июня «Борьба» и официально стала называться органом вышеназванного штаба и брянского совета. Таким образом,  этого времени мы уже имели наполовину свою постоянную ежедневную газету.

В последних числах июня штабом было предложено совету дальнейшее издание газеты целиком взять на себя. Вопрос был решен в положительном смысле, и с 1 июля газета должна была выходить уже под названием «Извести», как орган брянского совета.

Тут же была утверждена редколлегия в составе тт. Анцишкина А., Петрищева (члены редколлегии) и Балода (председатель). Тов. Петрищев в редколлегию был включен как представитель левых эсеров, работавших тогда вместе с нами в совете.

Уже через два-три дня надо было приступить к изданию газеты. Но лично я до этого с редакционной и издательской работой не был знаком совершенно. Правда, до этого я иногда «грешил» — писал изредка статейки для «Борьбы». Но написать статью – одно дело, а редактировать газету – совершенно другое. Товарищ же Анцишкин имел некоторое знакомство с редакционной работой по Бежице. Тов. Петрищев также с этим делом был знаком. Но вышло так, что ни тов. Анцишкин, ни тов. Петрищев в редакции не работали – тов. Анцишкин был занят другой работой, от которой его не разгрузили, а тов. Петрищев, по неизвестным мне причинам просто не приходил в редакцию. И, таким образом, с первого же дня я оказался в редакции один.

Не зная, в буквальном смысле этого слова, с чего начать, я все же вынужден был приступить к работе. Кстати, отмечу в скобках, что об отказе не могло быть и речи: работников было мало, а, в особенности, сколько-нибудь знающих то дело, на которое они партией посылались. Единственным моим помощником был секретарь редакции, тов. Ефим Гуревич, тоже недостаточно опытный в газетном деле, до этого месяца два работавший в редакции «Борьбы» в качестве репортера.

Первый номер «Известий» помог мне выпустить старый редактор «Борьбы», т. Аристов. Этот номер был еще более или менее сносен. Но следующие номера вышли более бледными. Газету выпускать надо было ежедневно, а заполнять ее было нечем. Понятно, что при таком положении дела пришлось решительно пустить в ход ножницы, выкраивая необходимое, главным образом, из материалов, рассылаемых РОСТА для провинциальных газет.

Но месяца через два-три положение газеты немного изменилось к лучшему. Ряд товарищей, в первую очередь, покойный, всеми нами уважаемый Игнат Иванович Фокин, а также Гр. Панков, Я. Алкснис и др., хотя и изредка, но стали давать статьи как по вопросах партийного и советского строительства, так и местной работы. Причем особо надо отметить поддержку т. Фокина, приходившего на помощь своими советами и указаниями, что особенно ценно было для меня, как молодого партийца. Вскоре мы получили и еще одного постоянного работника редакции в лице тов. Гр. Киреева.

С приходом последнего газета заметно улучшилась, несмотря на то, что меня к этому времени успели опять нагрузить, как следует, еще и другой партийной и советской работой. Правда, еще и до прихода тов. Киреева я один месяц временно, по совместительству, заведовал финотделом – с 10 ч. утра до 4 час. дня работал в финотделе, а после этого шагал в редакцию, где меня ожидала работа по подготовке материала для очередного номера газеты.

Ровно через полгода, в первых числах января 1919 года, я оставил работу в редакции «Известий» в связи с отъездом из Брянска.

К. Балод.

 

ДЕСЯТЬ ЛЕТ

В годы гражданской войны «Известия Брянского Губисполкома» выполнили громадную работу в деле организации победы пролетариата над белогвардейщиной.

После Октябрьской революции гор. Брянск становится уездным, партийным, советским и профессиональным центром, объединяя крупнейшие промышленные районы, как: Бежица, Мальцевский и Володарский районы и ряд полостей. Под руководством т. Игн<ата> Фокина, брянская организация большевиков, подкрепленная работников из рабочих центров, успешно вела борьбу с меньшевиками, эсерами и анархистами, которых было еще изрядное количество как в городе, так и уезде, а также в наших промышленных районах.

Естественно, партийная организация и уездный комитет партии считали  необходимым иметь в своем распоряжении одно т сильнейших орудий борьбы за массы  — свою печать.

Необходимо иметь в виду, что в Брянске в дореволюционное время не было ни  одной порядочной типографии и не издавалось ни одной даже буржуазной газеты (кроме афиш объявлений и бюллетеней г. исправника), так что, как с точки зрения газетной техники, так и в смысле наличия работников, знающих газетное дело, было очень плохо, что в еще большей степени создавало трудности при организации нашей рабочей газеты.

Благодаря активной самодеятельности рабочих типографий б<ывших> мелких хозяйчиков, все полиграфическое имущество — машины, шрифт краска, бумага и т. д. было национализировано и свезено в одну советскую типографию, организованную в здании бывшего винного склада. Это дало возможность выделить все не обходимое для печатания газеты, а также сконцентрировать на этом деле лучших наборщиков и печатников, имевших дело с газетами по старой своей работе в других городах. Итак, техническая сторона дела была разрешена – главные материально-технические  препятствия преодолены. Надо было разрешать вторую, еще более трудную задачу — создать руководящий аппарат, редакцию, организовать сеть рабкоров и селькоров; т. е. поставить газету.

Правда, у нас на короткое время был в Брянске раньше предшественник — наша с.-д. газета большевисткого направления «Брянский Голос», издававшаяся несколько месяцев в 1906 году и пользовавшаяся большой популярностью среди рабочих Брянского района. Но ее очень скоро полиция закрыла.

После Февральской революции типографии мехзавода №13, под руководством социал-патриотов, издавался небольшой листок, называвшийся «Известия», на страницах которой частенько «печатались» подполковники и чиновники военных частей брянского гарнизона, призывавшие к спасению «единой и неделимой», и мечтавшие вернуть еще на престол династию Романовых.

1918 год.

Первой советской газетой после Октябрьской революции в гор<оде> Брянске явилась газета «Борьба», издававшаяся военной организацией, редактировал которую т. Н. Аристов.

Как единственной газетой в городе и уезде (в Бежице вплоть до августа месяца 1918 года продолжали выходить «Известия Совета» под редакцией эсеров и меньшевиков), «Борьбой» пользовались уком и уисполком. Но до ее еще естественной смерти, уком и уисполком поставили себе задачу — создать свою собственную газету, которая могла бы проводить руководящую линию партии и советской власти, организуя рабоче-крестьянские массы на борьбу за власть советов.

1 июля 1918 года вышел первый номер «Известий Брянского Районного Совета Рабочих, Крестьянских и Красноармейских Депутатов», под редакцией т. К. Балода.

В начале сентября 1918 года, по приезде из Балтийского флота в родные места (Людиновский завод), я завернул в Брянск к тов. Игн<ату> Фокину, с которым не виделся более десяти лет. Тов. Фокин, бывший в то время председателем уездного комитета партии большевиков и уисполкома, форменным образом мобилизовал меня для работы в газете, несмотря на то, что я, кроме писания отдельных корреспонденций в газеты, никогда этим делом не занимался и необходимого опыта не имел.

Мне пришлось взять на себя отделы: «Местной жизни», «Хроники» и обработку корреспонденции «По уезду». Изо дня в день количество писем увеличивалось. Работа была трудная и кропотливая, где часто приходилось заново переделывать всю корреспонденцию, составляя ее «душу», т. е. смысл.

Постепенно, шаг за шагом, вокруг газеты стал группироваться невольный круг товарищей, систематически снабжавших своими корреспонденциями и  заметками газету. Эти товарищи, о которых принято говорить, что они имеют писательский «зуд», т.е. любовь к газете, были не только в городе, но и в уезде. Корреспонденции с мест говорили о том, что среди рабочих и крестьян газета имеет своих читателей и приобретает все боль-тую популярность.

Из постоянных сотрудников первого периода газеты необходимо отметить: т.т. т.т. Альтшуллера. Алксниса, Гутина, Григ<ория> Панкова, Игн<ата> Фокина, Титаренко, Иванюту, Аристова, Клюбко, Голубцова (беспартийный инженер), Ванюшина (Радица), Галицкого (Бытошь) и др. тт.

1919 год.

В декабре месяце 1918 года постановлением ЦК РКП(б), товарищ Балод был отозван для работы в латышской секции и направлен в г. Двинск.

В виду полного отсутствия в распоряжении партийного комитета знающих газетное дело работников, должность ответственного редактора была возложена на меня.

Развертывающаяся революционная борьба требовала максимального напряжения всех сил. Газета должна была быть тем коллективным организатором и трибуном, который поднимал и звал рабоче-крестьянские массы на классовую борьбу. С востока надвигался Колчак, с юга — сначала немцы, потом Деникин, — все это должно было быть соответствующим образом разъяснено рабочим и крестьянам Брянского района. Мобилизации партийные, военные, профессиональные, усиленная работа заводов для фронта (бронепоезда, паровозы, орудия), отчаянный голод и его использование против советской власти меньшевиками, эсерами и анархистами, восстание войск брянского гарнизона с лозунгами от учредилки до монархии включительно, сохранение во что бы то ни стало важнейшего промышленного, политического и стратегического района (узел трех железных дорог), — все эти вопросы в свое время остро стояли перед брянской партийной организацией и наша газета первой должна была реагировать на эти события, неуклонно проводя линию партии и советской власти.

Вскоре Брянский уезд реорганизовался в новую административную единицу — губернию. Летом 1919 года «Известия» переименовываются в губернский орган и постепенно, сначала корреспонденциями, после распространением газета охватывает новые районы и уезды. Тираж газеты 1.500—2.000, несмотря на большие затруднения с бумагой и материальными средствами, неуклонно растет и доходит до 3.000—4.000 экземпляров. Приезд в  г. Брянск летом 1919 г. тов. Б. Волина, который после смерти т. Фокина занимал пост председателя губернского комитета партии, во многом помог нашей газета стать на ноги как материально, так и в идейном отношении. Старый партиец и опытный .журналист, тов. Волин облегчил работу редакции и подбодрил нас, молодых работников, в этом деле. Правда, т. Волин пробыл недолго, всего несколько месяцев. На  Брянск надвигалась контрреволюционная гроза с юга. Деникин занял Харьков, Курск, впоследствии Орел. Первые его разъезды появились недалеко от Брянска, у ст. Комаричи (около 40 верст).

Организация была вся под ружьем. Губком (куда я входил членом бюро) принимал все меры к мобилизации всех сил по отражению врага.

Город и весь район являлся непосредственной фронтовой полосой. Губкомом была выделена специальная тройка (Медведев, Серганов, Киреев) по выработке и принятию мер на случай перехода организации в подполье. Одной из важнейших наших задач, на случай занятия Деникиным Брянского района, было приготовление подпольной типографии для нашей печати. Район был намечен в Мальцовщине, около Любохны, на одном из хуторов. На меня была возложена техническая подготовка всего необходимого.

Разгром деникинцев под Орлом отодвинул линию фронта.

Наша газета все свое внимание не перестает концентрировать на организации борьбы против контрреволюции.

1920 год

Трудные дни деникинского нашествия миновали. В обстановке величайшего напряжения военного фронта и непосредственного тыла, каким являлся Брянский район, при голодном существовании рабочих, при злостной провокационной агитации меньшевиков и эсеров, газета упорно разъясняла трудовым массам международную и внутреннюю обстановку, звала их на дальнейшую упорную борьбу, требовавшую жертв, самоотвержения во имя окончательной победы пролетариата.

С этой задачей наша газета успешно справилась.

В заключение, вспоминая пройденный путь, можно сказать, как ни трудно было рабочему классу после Октябрьской революции овладеть этими специальными  командными высотами, как печать; тем более, что для нашего брата в царское время на всех дверях в области знаний и культуры стояло знаменитое: «Вход воспрещается», причем эта трудность еще была усугублена отходом от нас на первое время интеллигенции, не принявшей, или, вернее, не понявшей пролетарской революции; все же по нашему брянскому опыту, а это подтверждалось и по всему Союзу ССР и на фронте «шестой державы» в доле организации нашей рабочей печати, рабочий класс вполне овладел этими высотами, лучшей иллюстрацией чему является качественное и количественное развитие нашей советской и партийной печати, за эти годы так далеко шагнувшей вперед.

В настоящее время газета «Брянский Рабочий», заменившая собой «Известия», имеет сотни рабкоров и селькоров и десятки тысяч постоянных читателей, обслуживая  запросы одной из крупных промышленных губерний нашего Союза.

Вопросы организация широких рабоче-крестьянских масс и социалистического строительства, проблема культурной революции, а также повседневная упорная работа в деле укрепления завоеваний Октября — вот тот дальнейший путь, по которому будет идти вперед «Брянский Рабочий» во втором десятилетии своего славного существования.

Григ<орий> Киреев (Кригер). Балтийский флот.

 

МОИ ВОСПОМИНАНИЯ

Окончилась гражданская война. Страна приступила к восстановлению хозяйства. «Известия», переименованные в «Брянский Рабочий», продолжают свою службу пролетариату, призывая его к новым победам.

Осенью 1921 года я после демобилизации из Красной армии был направлен в Брянск. Немедленно по приезде на место я был назначен редактором «Известий брянского совета рабочих, красноармейских и крестьянских депутатов». Вот об это периоде моей работы в качестве редактора «Известий», а впоследствии «Брянского Рабочего», я и хочу рассказать.

Всем памятно то время. 1921 год — год перехода к НЭП’у. Общие черты его уже были намечены, но конкретные подробности еще таились в тумане. Газета только-только начинала переходить на новые рельсы — на самоокупаемость. Главнейшим же источником ее существования были государственные средства, благодаря незначительности этих средств, бесперебойное издание газеты превращалось в дело высшей сложности. Я помню, как весной 1922 года ГЭКОСО отпустило на поддержку газеты вагон ржи, и как я носился с этим вагоном по разным хозяйственным и кооперативным организациям, стараясь сбыть его и каждый день переживал волнения, соответствующие колебаниям цен на рожь. — Возмут? — Не возьмут? — Вылезем! — Не вылезем!

Отношения наши с типографией были довольно сложные. Помимо хозрасчетов здесь играли роль и революционная необходимость, и сознание, и  текущие политические кампании…

Да, эти кампании. Конечно, всем приходилось вести их. Но никто так всесторонне и остро не чувствовал их, как газета. Все, решительно все должны были пройти через газету, все должны были найти в ней отражение. Все срочные, все боевые. Все держат в напряжении.

Помню, накануне какого-то важного момента, мне в 1 час ночи звонят из типографии: — «Машины не работают. Нету тока».

— Как? Почему?

— Нет и нет.

Немедленно в типографию. Никого, кроме печатников. На трансляцию. Дежурный что-то мямлет:

— Наверное, кабель с Цементного… пошаливает.

— Где монтеры?

— В городе.

— Разыскать и восстановить!

Отправляемся вдвоем на поиски. Найдя монтеров, всей компанией отправляемся на поиски повреждения. Монтеры в абсолютной мгле карабкаются по столбам.

— Есть!

И газета вышла вовремя.

Изо всех тогдашних кампаний одна была длительной, систематической и в то же время чрезвычайно напряженной.

Я говорю о помощи голодающим Поволжья. К Брянской губернии была прикреплена Республика немцев Поволжья. Представители ее находились все время в Брянске и поддерживали тесную связь с редакцией «Известий». Помимо того, мы обменивались с Немкоммуной всеми материалами, начиная с органа Немкоммуны и кончая письмами. Этот взаимный обмен и непосредственная связь в сильной степени способствовали конкретному характеру кампании, трудовые массы в Брянской губернии видели и чувствовали живые образы и живых людей, что сказывалось на усилении помощи голодающим.

Надо сказать, что в особенности Брянской губернии с ее бежицким гигантом и Мальцовским комбинатом уже тогда обусловили довольно высокий уровень рабкоровского движения, хотя тогда о нём в союзном масштабе никаких разговоров еще не было. «Брянские Известия» уже тогда имели ряд рабочих корреспондентов на всех крупнейших заводах губернии. Летом 1922 года была даже созвана корреспондентская конференция, на которой обсуждались вопросы дальнейшего вовлечения рабочей массы в рабкоровское – тогда оно просто назвалось корреспондентское – движение.  Особенно это относилось к Мальцовскому округу, который переживал  тогда тяжелое переходное время: перебои в выдаче зарплаты, заминки в сбыте, бесконечная история с Радицким заводом (быть или не быть), волынки с подрядными работами, вызывавшими справедливые нарекания рабочих и т. д. и т. д. Все это сообщало газете боевой характер и в то же время создавало благоприятную почву для постановки газеты на собственные ноги.

Весной 1922 года в Брянск приехал тов. Яблоньский. Притупив работе в редакции. тов. Яблоньский сразу обнаружил свои высокие организаторские способности, кипучую энергию и знания газетного дела. Он вынес на себе большую тяжесть организации газеты, укрепления хозяйственного положения, поднятие ее тиража, оживление интереса к ней. По его же инициативе газета получила новое, более короткие и бьющее название – «Брянский рабочий».

Возвращусь несколько назад. Зимой 1921-22 года редактором газеты был тов. Лоба. Имея большие склонности к теоретизированию, тов. Лоба обратил внимание на разъяснение основ НЭП’а, написав о нем ряд больших статей. Организационной стороной дела мало интересовался, напирая, главным образом, на передовицы и подвал. Не могу удержаться от искушения анекдотического сочетания фамилий тогдашних сотрудников редакции: Лоба, Выдра и Заяц.

В июле 192 2 года я уехал из Брянска. Газета уже стояла на новых рельсах — самоокупаемости. Связь с рабочими массами ширилась. Во главе редакции стоял опытный организатор и публицист — т. Яблоньский. Самое тяжелое время было позади. Впереди открывались светлые  перспективы. Подумать только — типография находилась с нами в добрых соседских отношениях!

Посылая привет «Брянскому Рабочему» в день десятилетия его существования, я убежден, что рабочие и трудящиеся массы Брянской губернии еще теснее сплотятся вокруг него и будут в дальнейшем служить могучей опорой своей газете — «Брянскому  Рабочему».

Еще раз — привет!

Р. Выдра.

Брянский рабочий. – 1928. – 1 июл. (№151)


error: Копирование запрещено!