Местная хроника.

Рабочие арсенала.

Сознательное отношение рабочих к себе и своим товарищам все более и более развивается. В начале мая, за сокращением штата, предназначены были к расчету 13 рабочих орудийной мастерской. Рабочие решились поступиться своими интересами, чтобы только не оставлять товарищей без заработка; поэтому 13 человек из 120 по очереди прогуливают один день, давая тем самым возможность оставаться на работе упомянутым 13 товарищам.

 

Завод Брянский.

В медницкой мастерской во время завтрака, состоялся небольшой митинг, на котором было заявлено заведующему артелью, Морозову, о несправедливом отношении к его помощникам, которых он отправляет гулять, т.е. помощники не работают около трех месяцев.

Между тем на одном из предыдущих митингов была принята резолюция, чтобы работу, в случае ее недостатка, регулировать между всеми рабочими, в виду чего рабочие, в количестве 80 человек, выразили порицание Морозову за его несправедливое отношение и потребовали, чтобы ничего подобного не было.

— В медницкой мастерской   14 июня   состоялась подписка в пользу пострадавших от погрома в Белостоке. Мастеровые отзывчиво отнеслись к подписке, кроме В. К., который, будучи черносотенцем, ничего не подписал.

Собрано около 60 р.

—   12 июня   в женской гимназии окончились экзамены.

Окончили курс 33 воспитанницы: Попова, Цыхановская, Рябчинская, Мирошникова, Ткачевская, Кудрявцева, Чаусова, Мимячихина, Соловьева, Никольская, Аверьянова Александра, Михайлова, Тихомирова, Щербова, Оликова, Протопопова, Рапопорт, Факторович, Ксензова, Алле, Ковалева, Каган, Тупатилова, Петрова, Курова, Силич, Покровская, Дроздова, Борташевич, Ельянова, Винницкая, Здиховская и Рудникова.

Награждены золотыми медалями: Попова, Цыхановская, Рябчинская, Мирошникова, Ткачевская и Кудрявцева.

—   В ночь на  14 июня  , после спектакля, из дамской уборной городского театра похищено золотых вещей, поддельных бриллиантов и пьес, приблизительно на 60 руб., принадлежащих труппе артистов Р. А. Крамес.

 

Областной отдел.

Соловьевская волость, Елецкого уезда.

В Соловьевской волости в имении В. А. Красовского приступлено к предварительному решению аграрного вопроса. Семь обществ, обрабатывающих землю Красовского, составили приговор о минимуме заработно-поденной платы: мужчине 2 р., конному 3 р., бабе 1 р. Посторонних рабочих на работу не допускают, расчет должен производиться при контроле выборного из обществ и через его руки, чтобы не было «мошенства» ни с той, ни с другой стороны.

Расставлены часовые, которые должны оберегать имение от рабочих рук извне. При этом заявлено, что в случае отказа Красовского от уборки хлеба, крестьяне не будут хлопотать, чтобы был выслан властью какой-либо чиновник, который вел бы запись рабочих дней, как мужских, так и женских, а по уборке и продаже хлеба рассчитать всех по означенной таксе, оставшиеся же от этой операции деньги целиком должны быть переданы владельцу – Красовскому. Таким образом, крестьяне решили легко сложный вопрос экономики… впредь до приезда драгун (казаков – нет).

З. Г.

Дятьково, Орловской губернии.

Кузнечная мастерская составляет так называемый «вспомогательный цех» при здешней хрустальной фабрике. Заработок кузнецов сравнительно очень  и очень незначительный (редко 25-30 руб., а больше 18-20 руб.), а молотобойцы получают поденно 45-50 коп. Малый заработок кузнецов объясняется тем, что специальной расценки за работу нет, кузница обслуживает только нужды фабрики и кузнецы делают, что дадут и за то, что назначит заведующий мастерской Петр Ил<ьич> Гришин. Теперь кузня занята усиленно поделками для вновь строящейся или ремонтирующейся печи в «гуте» и исправляет инструмент гутенских мастеров; а то просто «кует2 кабриолет или делает домашние вещи.

При таком разнообразии поделок и при отсутствии «расценок» открывается широкое поле для произвола при назначении заработков. Стоит вещь 50 коп. – назначают 15-20 коп. У нас сеть основательное заявление о том, что один из кузнецов получил за прошлый май менее, чем думал на 7-8 руб., а такая разница при 20-30 рублевом заработке (а последний бывает редко) составляет более, чем четвертую часть месячного каторжного труда на 10 часов в день.

Это уже как будто и многовато!

——

До какой степени здешние рабочие жаждут собраний, показывает следующий случай: какой-то «шутник» пустил слух, что будет митинг в лесу. И, несмотря на то, что из организованных никто не говорил о собрании, в указанное место собралось около 200 чел., и все ждали терпеливо оратора.

 9 июня   было назначено собрание в лесу, собралось около 200 чел. Перед началом собрания к оратору обратились главным образом седые старики с вопросом, почему митинг назначен в лесу, а не на слободе?

Когда некоторые из столпившихся кругом говорили, что казаки будут разгонять митинг на слободе, старики ответили: «не имеют права; разве мы собрались для какого-либо безобразия, мы собираемся обсудить свои наболевшие нужды и поговорить о Г<осударственной> Думе!»

Во все время речи оратора, все внимательно слушали – ловили каждое его слово. Оратор начал свою речь чтением манифеста рабочих депутатов («Бр<янский> Г<олос>», №2), затем выяснил, что в настоящее время представляет из себя Г<осударственная> Дума, почему у нее произошло столкновение с правительством, и закончил призывом поддержать трудовую и рабочую груму в Г<осударственной> Думе. Предложенная оратором резолюция (такая же, как и в Стари («Бр<янский> Гол<ос>» №1) была принята единогласно и под ней начали собирать подписи на пне, при свете костра.

Вторая речь оратора выясняла, что такое черная сотня и кто устраивает погромы. После окончания собрания у рабочих было очень возбужденное настроение, и они с пением революционных песен пошли по лесу, вышли демонстративно на слободу и затем, пройдя ее, спокойно разошлись. Ни казаков, ни полиции, ни наземных солдат не было, а поэтому порядок был замечательный.

С нетерпением ждут рабочие большого и открытого митинга, говорят, что все Дятьково будет на нем.

Надо было видеть радостные лица стариков, чтобы понять, какое громадное значение имела для них эта более, чем скромная демонстрация.

Вас.

 

Деревня Большая Жуковка, Жиздринского уезда.

 10 июня   в этой деревне произошел пожар. В каких-нибудь 2 ½ — 3 часа (загорелось около 6 час. утра) выгорело 27 дворов.

Деревня Б<ольшая> Жуковка находится в 7-8 верстах от Дятькова, откуда успели привезти к концу пожара только один насос. Погорела почти вся крестьянская рухлядь, а у иных – куры, поросята. Скот был уже в поле, а то лишились бы и скота. Исключая одного – двух все погорельцы – крестьяне беднота. Но сами крестьяне как на особенно бедных указали: на Федосея Семенова Максименкова, Никифора Фролова, Алексея Павлова, Мих<аила> Григ<орьевича> Яшкова и Тихнова Герасимова.

Страховал получат от 35 до 50 р. на двор. Помощи нет ни откуда. А помощь нужна и помощь неотложная.

 

Ивот, Брянского уезда.

После прекращения действия ванны бемского стекла, администрация фабрики, разместив мастеровых на оставшейся одной «полубелой», прибавила к старому злу еще новое. Последнее время, вследствие плохого состава, выходит (отнюдь не по вине мастера) только III сорт; первого нет, а второго бывает около 9%. Таким образом, заработок мастеровых сойдет на нет, во-первых, потому что у мастеровых рабочих дней уменьшится чуть ли не вдвое, т.к. рабочие двух печей будут работать на одной, — и, во-вторых, что за первый сорт мастеру платятся 26 коп. за бунт (немного менее 1100 квадратных вершков), а за третий 19 коп. Затрачивает же мастер труда одинаково при выработке всех трех сортов стекла.

 

Письма в редакцию.

I.

Прошу в ближайшем № Вашей газеты напечатать нижеследующее объявление.

В корреспонденции из Дятькова, напечатанной в №5 «Брянского Голоса», сообщается между прочим и о моих отношениях, как врача, к населению Дятькова и ставится мне в упрек якобы неодинаковое отношение к бедным и богатым больным. Тут явное недоразумение. Дело в том, что почти все тяжело заболевшие рабочие и члены их семейства лечатся стационарно в Дятьковской больнице, так как условия их жизни (теснота помещения, скудное питание и подчас отсутствие ухода) не позволяют устроить для их больных мало-мальски сносную обстановку. Больные же из более зажиточных семейств мастеровых и служащих, лишь как исключение, попадают в больницу, а всю болезнь проходят дома. Этим объясняется кажущееся преимущество, каковым будто бы пользуются «богатые». В случаях тяжелого заболевания и экстренного приглашения в какое бы то ни было время с моей стороны отказа никогда не было.

Сообщение в той же корреспонденции относительно отпуска лекарств по рецептам других врачей – сплошная ложь. Не было в отпуске лекарств по рецептам других врачей. Рецепты, не мною писанные, поступают на мое утверждение или в том случае, когда лицо, на которое написан рецепт, не имеет права не бесплатный отпуск, или в том случае, когда больные одновременно предъявляют рецепты разных врачей от одной и той же болезни.

Врач М. Виноградов

От редакции. Печатая настоящее письмо г. Виноградова, редакция считает нужным заявить, что факты, сообщенные в опровергаемой г. Виноградовым корреспонденции в №5 «Брянского Голоса», были редакциею проверены и по напечатании уже этой корреспонденции в редакцию поступило несколько писем за полными подписями в роде следующего.

 

II.

М. Г., г. редактор!

Прочитав сообщение из Дятькова вашего корреспондента в №5 за подписью «Овод», я настоящим своим письмом хочу засвидетельствовать благодарность за выраженную правду, относящуюся к горно-заводской больнице и к врачу Виноградову. Виноградов, быть может, захочет опровергнуть эту корреспонденцию, ему можно писать все, вплоть до опровержений, рабочим открыто делать этого нельзя; каждый дорожит местом и молчит. Но каждый знает отлично, «что такое г. Виноградов», и при случае высказывает правду. Отношение г. Виноградова к рабочим довольно ясно проявилось, наприм., в следующем факте.

Я, прослужив 3 ½ года на доке, ушел в солдаты. Расстроенный и совершенно больной я вернулся вновь в Дятьково, где служит мой отец и другие близкие родные. Уже по одному этому, я, согласно устава, имею право лечиться бесплатно. Я явился в г. Виноградову, он меня лечить отказался, «вероятно», не имея надежды на получение 50 коп. или 1 рубля. Я от Виноградова пошел к главноуправляющему Слабошевичу; он согласился с врачом, не глядя на то, что мною представлены были отпускной билет, где сказано, что я имею право лечиться в частной больнице за счет интендантства.

И таких фактов много.

«Рабочий».

Брянский Голос. – 1906. – 29 (16) июн. (№14)